— Я все-таки думаю, что он сумасшедший, — вздрогнув, проговорила Арзила. — Он думает, что та старинная война до сих пор идет и что до сих пор существуют Верховные Адвокаты Тринга! Он даже верит, что окружен придворными. Хотя вокруг него нет ничего, кроме теней и тишины, да этих странных роботов, которые должны заботиться о нем и содержать апартаменты в порядке…
— Нет, он не безумен. Это, скорее, старческое слабоумие, — рассудительно ответил Зелобион, макая губы в вяжущий ликер цвета шартрез, благоухавший ароматом имбиря. — Система поддержания жизни, вмонтированная в трон, направлена на то, чтобы сохранять с помощью достижений науки его тело. А разум спустя столетия угасает…
— Почему же тогда Семь Мудрецов Карчоя тоже не впали в старческое слабоумие? прогромыхал Ганелон.
Зелобион одобрительно улыбнулся:
— Очень интересный вопрос, мой здравомыслящий друг! — захихикал он, лениво перебирая зеленую бороду пальцами одной руки. — Мудрецы Карчоя — интеллектуалы. Они целые эпохи проводят в логических размышлениях. Интеллектуальная работа для ума — это то же, что физический труд для тела. Ум остается гибким, быстрым и здравым благодаря ментальным упражнениям, которыми они занимаются. А у нашего друга на белом троне давно не существует никакой интеллектуальной деятельности, способной поддерживать затухающее сознание. Вы обратили внимание на его мускулатуру? Он ведь прикован к этому креслу. Его мускулы не заняты никакой работой, поэтому они атрофировались. То же произошло и с интеллектом.
Ганелон беспокойно зашевелился.
— Мы, кажется, уже добрались до нашей цели, — прорычал он. — Время идет, Луна продолжает падать, а мы все болтаем и болтаем…
— Сначала нам надо выспаться, — заметил Зелобион. — У нас был тяжелый день, начавшийся с кораблекрушения и за кончившийся беседой с маньяком. Нужно отдохнуть. Завтра посоветуемся с Технархом по одному небольшому вопросу, связанному с тетта-магнетизмом. Предоставьте это старому магу! Я осторожно и дипломатично выведаю у старичка расположение и возможности тетта-магнетической лаборатории и, изобразив некоторое сомнение, попрошу продемонстрировать нам чудеса современной науки Вандалекса, словом, что-нибудь в этом роде. Не волнуйся, мой мальчик, нас ждет увлекательное путешествие по полному чудес Великому Фезиону!
Несмотря на то что день был трудный, вечер и ночь путешественники провели в полном комфорте, великолепно поев и приняв ванны. Неутомимые кибернетические слуги, находящиеся во всех апартаментах, сделали каждому из них массаж и даже надушили всех благовониями. С тех пор как Зелобион покинул свой черно-желтый дворец в далеком Карчое, он не встречал более удобной постели и сейчас наслаждался.
Да, после всего этого можно было многое сказать во славу технологий!
Глава 15
СЕРДЦЕ АРЗИЛЫ
Путешественники отлично выспались в прекрасных комфортабельных постелях и проснулись на заре, полностью стряхнув с себя напряжение предыдущего дня. Завтракали все вместе в апартаментах Зелобиона. Грустная и задумчивая Арзила молчала, и даже Ганелон казался необщительным. Зато Зелобиона переполнял энтузиазм. Возможность исследовать чудеса Науки приводила его в необычайное возбуждение. «Сегодня, — пообещал старик, — они разыщут тетта-магнетический накопитель и испробуют его в действии.
Но им не удалось увидеть Магнуса. Робот услужливо проинформировал гостей о том, что необычное возбуждение, вызванное их вчерашним визитом, привело эмоциональный баланс Технарха к опасной перегрузке. Его перевозбужденная и истощенная эндокринная система уже не справлялась с нагрузками так успешно, как несколько тысяч лет назад, поэтому ее только что полностью заменили.
Приставленный к ним робот-цилиндр, тот самый, что вчера захватил их в плен у полуразрушенной ротонды, а теперь известный как 19М, охотно отвечал на все вопросы гостей об этой беспрецедентной операции.
Получалось, что Технарх жил за счет постоянного применения трансплантантов. Органы, свежие ткани, даже кости и конечности, выращивались в специальных контейнерах с протоплазмой, а затем хранились в неподвластных времени Вечных Полях, пока один или другой компонент тела Технарха не приходил в негодность. Тут-то умелые роботы-хирурги и извлекали трансплантат, заменяя Магнусу ногу, легкое, поясничный позвонок или что-нибудь еще. При таком подходе жизнь Технарха становилась и в самом деле практически бесконечной.
— Не все в теле человека умирает одновременно, — продолжал 19М своим спокойным металлическим голосом. — Обычно первыми выходят из строя сердце и система артерий, что и приводит к смерти целого, еще в общем-то вполне жизнеспособного организма. Для Его Величества, при наличии полного комплекта запасных частей, никакая отдельная потеря не грозит смертельным исходом. В кибернетический трон вмонтировано огромное количество мониторов, которые постоянно контролируют альфа-ритмы, уровень холестерина, частоту пульса, деятельность эндокринных желез, работу легких, состав желчи, накопление молочной кислоты, свертываемость крови, температуру тела, слезоотделение, количество белых кровяных телец, состав желудочного сока, работу кишечника, выработку антител, состав костного мозга…
— Мы понимаем, понимаем, — закричал Зелобион, чтобы прервать оказавшийся бесконечным поток параметров человеческого здоровья. — Хорошо. Но когда же мы сможем увидеть Его Величество?
— Вы сможете войти в Присутствие через 37, 4 минуты, — спокойно ответил робот.
— Столь быстрое выздоровление после такой сложной операции, как трансплантация эндокринной системы, — задумчиво пробубнил старый маг, совершенно обескураженный превращением ожидаемых месяцев в минуты.
Глаза-линзы 19М важно сверкнули.
— Это пустяки. Для хирургических технологий Вандалекса нет пределов.
Когда путешественникам наконец было дозволено войти в Присутствие, они нашли» вечно живого» монарха значительно более оживленным. Со свежей эндокринной системой, Технарх впервые за многие месяцы почувствовал себя лучше и встретил их, чему-то сухо посмеиваясь, поскольку пребывал, по всей видимости, в состоянии веселого слабоумия. Сегодня он начисто забыл, за кого принял пришельцев вчера, и теперь считал их кем-то из своих воображаемых подданных, которые, как ему казалось, все еще толпятся вокруг тропа. Он обращался к Зелобиону как к Верховному правителю Иофростеру, Грандмастеру Сладостных запахов Императорского двора. А несколько минут спустя он уже, забыв и об этом, называл старого мага — Ваше Превосходительство, Главный Благородный Верховный Хранитель Комнатных туфель. Если бы Арзила не была так расстроена из-за невнимания Ганелона, она бы теперь точно расхохоталась. Новая эндокринная система произвела настоящий кавардак в священной памяти императора.
В любом случае путешественникам это было только на руку. Технарх заявил, что счастлив взять их с собой в путешествие к тета-магнетической лаборатории. Он чувствовал, что небольшая прогулка ему не повредит, и собирался лично сопровождать их. В какое-то мгновение Зелобион уже почти поверил в то, что старец вот-вот встанет на ноги и сойдет со своего белого трона, оторвал при этом все тысяча семьсот вживленных в мозг датчиков, подающих трубок, проводов, а также легко стряхнет с себя и все прочее, намертво прикрепленное к крошечному морщинистому телу оборудование. Но ничего подобного, разумеется, не произошло. Путешественники стали свидетелями вещи гораздо более странной. Встало само кресло!
Встало в буквальном смысле этого слова. Из-под сиденья кибернетического трона вытянулись механические ноги, и предмет дворцовой обстановки с неподвижным и совершенно не потревоженным пассажиром медленно и плавно заскользил на шести металлических лапах через помост, а затем по ковру и дальше к лифту.
Продолжая постоянный монолог, Технарх уверенно вел гостей через лабиринт залов, уровней, коридоров и лифтов. Они очень мило беседовали, но вдруг зловещее предчувствие сжало холодными пальцами сердце Зелобиона, когда они миновали ту часть дворца Технарха, которая содержалась в полном порядке. Сам Технарх весело посмеивался одному ему известным мыслям, совершенно не замечая, что металлические ноги его кресла осторожно обходят упавшие балки, несут его через зияющие в стенах дыры и по ступеням лестниц, покрытым пылью веков. Внезапно они очутились на гигантской площади, окруженной высокими пилонами из металла, окрашенного в пурпурный цвет. На одном конце этой огромной площади,
