сознанию на борт «Дагхара»? Или мое сознание слетало к тебе, на борт уорстрайдера?
– Я думаю, вопрос не имеет смысла.
– Не будь настолько уверена, Катя. Когда кто-то говорит, что его сознание где-то еще… – Он умолк, и она почувствовала усмешку. Ее передернуло, словно он действительно был здесь, рядом с ней. – В любом случае, Нага на борту одного из кораблей, должно быть, подобрал модель моего сознания, когда «Дагхар» взорвался.
– Дэв, ты не модель. Люди не могут быть моделями!
– Может быть, и нет. Но если ты можешь назвать сознание серией программ, которые работают параллельно… Вот как можно об этом думать, Катя. Мы говорили раньше по поводу Нага, что он подобен огромной компьютерной сети. Каждый фрагмент – это почка, он сам по себе – набор триллионов или квадриллионов компьютеров, размером с молекулу. Органическая нанотехника.
– Да…
– Все можно рассматривать как массивную параллельную сетевую систему, как широко распространенную обрабатывающую сеть, черт подери, с огромным потенциалом. «Я», важная часть «Я», охватывала большую часть системы, когда «Дагхар» взорвался. Она смоделировала мое ментальное программное обеспечение, скопировала все, чем я был… или спасла меня, – она снова почувствовала его улыбку. – Думай об этом, как о моем временном подключении. Самое важное – это то, что я жив… И сейчас для меня этого достаточно.
«Дэв, я хочу увидеть тебя, обнять тебя. Дэв, я хочу, чтобы ты снова был во мне, пожалуйста…»
– Боюсь, что это невозможно, любовь моя. Больше нет. Но я здесь. С тобой. Настолько, насколько ты захочешь.
Ее мысли разбежались калейдоскопом чувств и ощущений. Она пыталась бороться, пыталась держать их под контролем. Ей казалось, что сейчас она зарыдает… она хотела рыдать, но, подключенная в ИИ «Полководца», не могла этого.
Она знала: уорстрайдеры не могут плакать.
