автора.
Если я трудился над этической проблемой, опять же возникал вопрос, почему заповедано то, а не другое. Скажем, некоторые заповеди о войне в Книге Второзакония имеют важный нравственный смысл. Одна заповедь освобождает от воинской повинности любого, кто боится. Другая запрещает насиловать пленницу. С пленницами велено поступать так: сначала дать ей время оплакать погибших родственников, а затем либо освободить, либо взять в жены. Мне казалось важным понять, что привело к возникновению подобных законов. Как эти обычаи и предписания вошли в библейскую норму поведения? Какие события в библейском мире навели законодателей на мысль о подобных уставах, а общину заставили принять их?
Если речь заходила о вопросах богословских, мне хотелось знать, почему текст дает тот или иной образ божества. Например, в Библии Бог часто разрывается между справедливостью и милосердием. Один стимул — наказать, другой — простить. Какие события и представления о божественной природе повлекли за собой желание изобразить Творца суровым или милостивым?
И, конечно, исторические вопросы. Если встает проблема исторической достоверности текста, важно понять, когда жил его автор. Был ли он свидетелем описываемых им событий? Если нет, каковы его источники? Каковы его интересы? Был ли он жрецом или придворным, мужчиной или женщиной? Кому симпатизировал, а с кем спорил? Из каких происходил кругов? И так далее.
Моим преподавателем был профессор Франк Мур Кросс из Гарвардского университета. Во время второго года учебы на семинаре на факультете ближневосточных языков и цивилизаций возникла дискуссия, в ходе которой профессор Кросс упомянул о другом семинаре, многолетней давности. На том старом семинаре участники решили идти по тексту Пятикнижия с самого начала, не исходя из правильности документальной гипотезы или какой-либо другой гипотезы. Они пытались понять, куда приведет текст, если смотреть на него без априорных предпосылок. Позднее в этот день у меня была встреча с профессором Кроссом, и я попросил его быть моим руководителем в учебном проекте. Он предложил заняться именно тем, чем занимались на его семинаре много лет назад. Так я стал исследовать историю формирования библейского текста. Мы начали с начала, прошлись по всему тексту Пятикнижия, не исходя из правильности документальной гипотезы, а взвешивая факты по ходу дела. И я был совершенно покорен тематикой.
В последующих главах я постараюсь внести свой вклад в решение проблемы. Во многом я стою на позициях той модели, которая стала научным консенсусом за последнее столетие. Я представлю новые данные в ее пользу. В тех случаях, когда я расхожусь с прежними исследователями (включая моих собственных учителей), я ясно это обозначу и приведу аргументы. В целом, новизна сводится к следующему.
• Я более конкретно обозначаю личность библейских авторов: не только датировка, но и где они жили, к каким группам принадлежали, в каких отношениях находились с основными деятелями своего времени, какое участие принимали в важных событиях, кого любили и не любили, какие политические и религиозные цели ставили в ходе своей работы.
• Я пытаюсь пролить свет на взаимосвязь между авторами: знал ли кто-либо из них о трудах других авторов? Оказывается, такое случалось. И это влияло на характер текста.
• Я попытаюсь более глубоко проследить цепь событий, в ходе которых источники были соединены в одно произведение. Здесь станет более понятным, как складывалась Библия.
• Как минимум в одном случае, я оспариваю мнение большинства в отношении того, кем был, когда жил и почему взялся за перо один из библейских авторов.
• Рассматривая библейские повествования, я попытаюсь показать, почему каждое из них имеет именно такой вид и как соотносится с историей периода, в который возникло.
Нельзя объять необъятное. Поэтому я ограничусь книгами, рассказывающими ключевую историю, из которой выросла остальная Библия (одиннадцать книг), упомяну о ряде других текстов и коснусь вопроса о том, какое значение имеют эти открытия для понимания Библии в целом.
Начать мне кажется уместным с картины библейского мира: какой она предстает в результате археологических находок и предельно осторожного чтения исторических книг Библии. Это поможет определить, какие части библейского рассказа несут достоверную информацию о каждом периоде. Затем мы посмотрим, какие библейские авторы работали в каждый из периодов, и в какой степени на их труд повлияли люди и события их времени. И наконец, обратимся к тому, что волновало меня с самого начала: какое значение имеют данные открытия для понимания и использования Библии в наши дни.
Глава 1
Мир, создавший Библию: 1200-722 годы до н. э
Земля, в которой возникла Библия, невелика: размером с одно из крупных североамериканских графств. Она была расположена вдоль восточного побережья Средиземного моря, на стыке Африки, Азии и Европы и отличалась фантастическим многообразием климата, флоры, фауны и топографических характеристик. На северо-востоке ее плескалось живописное пресноводное Галилейское озеро. От него к югу текла река Иордан, впадавшая в Мертвое море. Мертвое море разительно отличалось от Галилейского озера: это один из самых соленых водоемов на Земле, окруженный жаркой пустыней. По преданиям тех мест, некогда Мертвое море было приятным и плодородным местом, но тамошние жители погрязли в нечестии, и Бог пролил на них огонь и серу, после чего территория стала почти непригодной для жилья.
Северная часть страны была плодородной, усеянной невысокими холмами и долинами. Центр страны включал пляжи и низменности вдоль Средиземного моря на западе и гористые местности на востоке. Южная часть представляла собой, главным образом, пустыню. У побережья было жарко и влажно, особенно летом; в горах — суше, а в пустыне — совсем сухо. Зимой становилось довольно холодно, и в горах время от времени выпадал снег. Вообще страна удивительно красивая: море, озеро, цветы, луга, пустыня — и все на довольно маленьком участке земли.
Не менее многообразным был этнический состав. Библия упоминает о разных народах, живших в тех краях: ханаанеи, хетты, амореи, периззиты, хиввиты, гиргашиты, йевуситы. Особняком стояли филистимляне: они пересекли Средиземное море, явившись с греческих островов. Вокруг также жили разные народы. С севера — финикийцы: обычно считается, что именно они стали родоначальниками письменности в тех краях. Вдоль восточных границ: к северу — Сирия, затем Аммон, затем Моав, а на юге — Эдом. И конечно, израильтяне — самый многочисленный из народов страны, населявший ее с XII века до н. э. Именно им посвящены большинство библейских повествований. Земля находилась на путях между Африкой и Азией, а потому в ней сказывались влияния и интересы также Египта и Месопотамии.
Население было как городским, так и сельским (сложно сказать, в какой пропорции). Несомненно, в городах жили многие. Периоды экономического изобилия чередовались с периодами скудости, а времена политического могущества и самостоятельности — с подчиненностью иноземным державам. Чередовались также война и мир.
В древности на Ближнем Востоке господствующей религией было язычество. Ранее язычество считали идолопоклонством, однако это несправедливо. Археологическая революция последнего столетия раскрыла перед нами мир языческого мировоззрения, позволила лучше его понять и оценить. В одной только Ниневии — величайшее открытие всех времен — найдено около 50000 табличек (библиотека ассирийского императора). В ханаанейском городе Угарите найдено около 3 000 табличек. Поэтому нам стали известны языческие гимны, молитвы и мифы. Мы знаем, в каких местах молились эти люди и как они изображали богов в своем искусстве.
Языческая вера была близка к природе. Люди почитали самые могущественные силы мироздания: небо, бурный ветер, солнце, море, плодородие, смерть. Воздвигнутые ими статуи — аналог последующих церковных икон. Статуи изображали бога или богиню, напоминали верующему о присутствии божества, выказывали почтение людей к своим богам и, быть может, помогали людям ощущать близость богов. Однако, как отмечает один из вавилонских текстов, сами статуи богами не являются.
Главным языческим богом в той стране, которой впоследствии суждено было стать Израилем, был
