времени с расформированием части, в которой капитан Давыдов проходил службу, поэтому подготовку к экзаменам пришлось сочетать со сдачей техники, оружия, распределением любимого л/с и передачей казарменного фонда. Экзамены он все-таки умудрился не завалить, получил свои четверки, а вот со сдачей нормативов по физической подготовке дело оказалось хуже. На трехкилометровом кроссе приплелся далеко не первым (после карельских приключений организм еще не успел восстановиться), не уложился в норматив и соответственно не прошел по конкурсу. Согласно приказу Грачева все офицеры сокращаемых частей, имели право внеконкурсного зачисления. Но, во-первых, об этом приказе Давыдов не знал (по заведенной в кадрах Вооруженных Сил традиции приказы, оговаривающие увеличение прав л /с армии и флота до этого самого личного состава доводить не торопятся; а вот приказы и директивы, несущие увеличение обязанностей обычно доводят в день поступления в часть и как правило «под роспись» в листке ознакомления). А во-вторых, одновременно с сокращением его бригады, разогнали и управление армии, в которую она входила. Армейским кадровикам, занятым собственным «трудоустройством», было, мягко говоря, не до капитана. В академии полковник, набирающий первый курс, предложил Анатолию быть зачисленным в учебную группу от недавно сформированной из осколков комитета структуры, которую ее основатели назвали агентством. Название они своему детищу дали то ли в подражание американскому АНБ, то ли для того, чтобы никто не заподозрил их в связях с бывшей конторой. Давыдов попросил время на раздумье и направился звонить своему бывшему начальству. Переходить в другое ведомство особого желания у него не было. Начальник связи армии, на которого вышел капитан по каналам дальней связи, тяжело вздохнул в трубку и сказал: «Ты, вот что, Анатолий, поступай на любых условиях, а потом я тебя вытащу». На следующее утро Давыдов пошел сдаваться. На этот раз он беседовал с незнакомым дядечкой в сером костюме. Дядечка представился подполковником агентства и обрадовал Давыдова радужными перспективами: агентство расширялось, формировало авиационные структуры, и такие специалисты, как Давыдов, как нельзя кстати. Услышав заверение, что по окончании академии служить он будет по привычному профилю, Анатолий согласился на перевод в новое ведомство. Из кабинета он выходил, раздумывая, как теперь себя называть: специалистом или агентом? Все же агентство, а не министерство. Впрочем, вскоре началась учеба. Группа на первый взгляд казалась самой обычной, и капитан даже забыл о переходе в «иную ипостась». Вспомнить об этом пришлось ближе к выпуску, когда на курс зачастили «покупатели», и в канцелярию начальника (уже другого полковника, первый уволился в запас) стали по одному вызывать завтрашних выпускников. Только группа Анатолия оставалась в полном неведении относительно своей судьбы. Приехали кадровики и от бывшего Давыдовского ведомства. Полковник в летной форме из главного штаба ПВО развел руками и сказал Давыдову, что помочь ничем не может. Забрать человека из другого ведомства не входит в его полномочия. Наконец появился «покупатель» и от агентства. Накануне госэкзаменов нарисовался юнец в мятом легком костюме с галстуком «пожар в джунглях» и московскими замашками. Он расспросил курсантов об их желаниях и предложил им места «не столь отдаленные от границ империи». В беседе с Давыдовым юнец сообщил, что никакой авиации в агентстве не было и нет и что профиль служебной деятельности придется изменить. В конце разговора он еще раз записал пожелания выпускников о том, где бы они хотели служить, заодно намекнув, что исполнение этих пожеланий, скорее всего, маловероятно. И был таков. Группа была разношерстная, половину ее составляли бывшие «армейцы» вроде Анатолия и поступали они примерно на тех же условиях, другую часть образовывали офицеры, поступавшие уже из агентства. Кстати, перед самым выпуском стала известна весьма интересная история трехлетней давности. Бывший начальник курса устраивал сына в агентство для того, чтобы обеспечить ему назначение в Питер. Кадровики поставили условие — полностью укомплектовать формируемую от «конторы» группу, в которой был огромный недобор, офицерами из других ведомств. В противном случае сынуле полковника светила возможность начать свою офицерскую карьеру в Уссурийске. Папаша, не долго думая, пригласил кадровика, курировавшего академию к себе в кабинет, и выложил на стол перед ним стопку личных дел отобранных на курс кандидатов. Кадровик просмотрел их и отложил несколько папок в сторону. В числе отобранных оказалась и папка с бумагами Давыдова. Дальше дело техники — если экзамены по специальности, математике и эксплуатации принимали преподаватели и фальсифицировать их результаты было довольно трудно, то прием нормативов по «физо» проводили начальники курсов, они же и проводили окончательный отбор поступающих. В результате агентство получило десяток молодых и перспективных офицеров, а отпрыск начальника курса — место службы рядом с папашей. История выплыла на свет чисто случайно, — дядя одного из слушателей соседней группы оказался тем самым кадровиком агентства, набиравшим злосчастную группу. Перед самым выпуском группе Давыдова московский визитер прочитал по телефону перечень должностей, на которые они будут назначены, а самого приказа о назначении велел ждать после. «Вы езжайте к месту службы, приказ вас догонит, ждите его где- то к сентябрю!» Давыдов был ошарашен, в его практике такого еще не было, остальные одногруппники из числа бывших армейцев — тоже. Но товарищи по несчастью, служившие до поступления в агентстве, их успокоили. Привыкайте, вы больше не в армии.
— Ни хрена себе порядки! — возмутился Давыдовский приятель капитан Сухов. — Где ж это видано — выпускаться без приказа, хотя во всем этом есть кое-какой плюс.
— Какой еще плюс? — поинтересовался Давыдов, обдумывающий, как поделикатнее сообщить супруге о назначении в Хабаровск. Мало того, что место не относилось к разряду самых обжитых, так еще и должность именовалась «в распоряжение» и, насколько удалось выяснить, явно ничего авиационного у агентства в тех местах не было.
— А такой. Военнослужащий обязан подчиняться приказу, так?
— Ну так, и что?
— А то! Нет приказа, нет и назначения.
— А ведь верно, — согласился Анатолий. — Телефонный звонок — это не основание.
— Вот то-то. Нужно ехать в Москву и ругаться. Время до сентября у нас еще есть.
— А тебе куда?
— В Зеленогорск.
— Хорошее место.
— Может быть. Только у меня в Подмосковье квартира. У меня родители беженцы из Армении. Когда наших военных оттуда вышибали, пришлось уехать с двумя чемоданами. Все, что старики за всю армейскую жизнь нажили, коту под хвост. Мне что, «контора» новую квартиру подарит?
— Жилье бросать не стоит. По нынешним временам квартира — единственное, что от нашей смешной власти можно получить за верное ей служение. Так что сдать-то ты ее сдашь, а вот новую тебе дадут вряд ли.
— Вот именно.
— Вот только есть ли у них должности в районе столицы?
— Что толку гадать? Нужно ехать в главное управление кадров, разбираться на месте.
Этот разговор состоялся накануне выпускного бала. На следующий день все разъезжались, кто в отпуск, кто к местам предстоящей службы. Сдружившиеся за годы учебы Давыдов и Сухов решили провести отпуск вместе. В то, что кадровиков проймет трогательная история о судьбе родителей его академического друга, майор не верил, но отговаривать его от этой затеи не стал, попытка не пытка. Сам он решил разговаривать с кадрами агентства, вооружившись более весомыми аргументами. С этой целью он разыскал своих старых знакомых по службе на севере, и взял у них отношение в часть ПВО, где ему (буде агентство решится с ним расстаться) предстояло служить по специальности. ПВО-шные кадровики просветили майора: перевод из агентства в армию возможен только через увольнение с военной службы. При этом желательно уволиться еще и по хорошей статье. Это было уже сложнее, но на этот случай у Давыдова имелся даже не козырь, а джокер, который до поры до времени он решил не раскрывать. После чего спокойно уехал в отпуск. Не отступая от традиции, к морю, в Щелкино. На этот раз обошлось без приключений. Осокины и Сомов устроили семейству Давыдовых встречу как арабскому шейху. Он уже успел наныряться с аквалангом, освоить водные лыжи, и в соответствии все с той же традицией обгореть на солнце и облезть, когда прибыло наконец-то и семейство Суховых. На первом же пикнике Денис Сухов сразу же огорошил Анатолия сообщением о том, что он уже побывал в московском управлении агентства, и вопреки всем ожиданиям, его визит имел успех. Более того, Сухов попал как раз в отдел, занимающийся работами по авиационному профилю.
— Значит, авиация у агентства все-таки есть, — пришел к выводу Давыдов.
