— Олгей, милорд!
— У кого ты служишь?
— Служил… — поникает головой мужик. — У графа Дарена, в его охотничьем домике. Конюхом. После смерти графа нас всех выгнали. Вот я и ищу теперь себе место, милорд.
— А при чем тут людская неблагодарность?
— Когда граф был еще жив, со мною уважительно здоровались все встречные! А теперь…
— Кто написал это письмо?
— Э-э-э…
— Ну?
— Главный ловчий графа… барон Родаль.
— Где он сам?
— Я… не знаю, милорд! Он ничего мне не сказал на прощанье!
— Зачем ты следил за моей невестой?
— Помилуйте, милорд! Кто — я?! И в мыслях не было!
А ведь дядя врет… Если парень не пытался задурить нам мозги, то вот этот клиент старается вовсю!
— Ты встречал караван из замка, так?
— Да, милорд.
— И следовал за ним.
— Да, милорд.
— Зачем?
— Я должен был подробно рассказать о том, в каком порядке располагаются повозки каравана, милорд.
— Кому?
— Его хозяину, — кивает Олгей на парня, — барону Марони. Это он мне приказал.
— Зачем это ему знать?
— Откуда мне знать? Кто я, а кто он, милорд?!
— Поклянись! — И в свете костра блеснул Рунный клинок. — Ты знаешь, что это?
Олгея бьет крупная дрожь, но он через силу кивает.
— Д-да…
— Целуй!
Не знаю, случайно ли так вышло, или клинок действительно обладает какими-то до сих пор неведомыми мне качествами, но дальнейшее озадачило нас всех! Меня — так в первую очередь!
Наклонив лицо к клинку, Олгей вытягивает вперед губы, стараясь держать лицо как только возможно дальше от тускло блестящего лезвия. До сих пор не могу понять, что же произошло с ним в этот момент. То ли нога у мужика дрогнула, то ли моя рука как-то внезапно провернулась… Хотя, с чего бы это вдруг? Никогда не вертелась, и вдруг — нате вам!
Как бы то ни было, но губы Олгея вместо плоской боковой поверхности вдруг касаются острия!
Клинок еле ощутимо дрогнул!
И лицо вчерашнего конюха затопила мертвенная белизна…
Хреновый из меня дознаватель.
Первым пришел в себя брат Рон. Он присел на корточки и осмотрел безвольно обмякшее на земле тело.
— Ну, что ж… не надо лгать милорду… Веревки с него снимите, — поворачивается он к своим ребятам.
— А что теперь скажешь ты? — пристально смотрю на баронского слугу.
Того колотит дрожь, видно, как по лбу скатываются капли пота.
— Я… простите, милорд, но мне сказать больше нечего! Вы… не надо меня убивать! Я все и так расскажу, только уберите от меня этот меч!
И парня понесло… Большая часть информации представляла собой бесполезную мешанину слухов и сплетен, разве что описание баронского двора заслуживало какого-то внимания.
— Стоп! — протягивает руку Лексли. — Еще раз! Куда вы отвозили зерно?
— Тут рядом! Старые шахты, возле них сохранился поселок рудокопов. Сейчас там живет лишь парочка стариков!
— И двоим старикам вы отвезли шесть мер зерна? Они сами его и забрали?
— Да. Мы оставили им всю телегу, так нам было приказано.
— Зачем? Им столько и за год не съесть!
— Не знаю. Барон приказал, мы и отвезли.
— А раньше? Вы возили туда что-нибудь?
— Нет. Во всяком случае, я не знаю об этом ничего.
Лексли отводит меня в сторону.
— Шесть мер зерна — это почти полная телега. Зачем отвозить такое количество еды для того, чтобы прокормить двоих стариков? Тем более странным выглядит такой поступок со стороны не очень-то богатого барона.
— А он точно этих стариков кормить собрался? Может быть, там еще кто-то есть?
— Тогда бы он послал не только зерно… но он этого не сделал.
— Верно. Значит, тот, кого он хотел накормить, ест только зерно. Или все прочее у него присутствует.
— Или он собрался кормить своих лошадей.
А ведь и верно! Лошади! Да, это объясняет такое количество зерна. Но сколько их там? И где их хозяева?
— Уходим! Брат Рон, приберитесь тут…
Уже подходя к дому, я почувствовал какое-то напряжение. Что-то буквально повисло в воздухе, какая-то тяжесть…
— Лексли! Ждите здесь!
Видимо, я это высказал достаточно жестко, ибо никаких возражений не последовало. Вытащив из ножен Рунный клинок, осторожно двигаюсь к опушке леса. Что-то ведь привлекло мое внимание… что же?
Тепло.
Ощущаю его где-то на самой границе восприятия.
Ага, это тепло от наших лошадей, они вон там, в рощице.
Понятно.
А вот это что такое?
Слева и справа от нее?
Такого количества лошадей у нас просто не было.
Легкий ветерок донес чуть слышное пофыркивание. Сомневаюсь, что его услышал бы кто-то из наших, уж слишком тихо прозвучали эти звуки. И если бы не мои обостренные благодаря клинку чувства, то и я не услышал бы ничего. Нет, Рунный клинок точно что-то со мною делает, это уже совершенно очевидно. И в темноте вижу, да и слышу весьма недурственно. И тепло это. Хрен бы я чего ощутил ранее!
Резюме?
Нас ждут.
Кто-то на лошадях.
Их много, не менее пяти десятков, возможно, что и более.
И что делать?
Рассыпаться по лесу?
Вариант. Но мы не знаем этого леса.
То, что нас заманили сюда специально, мне уже совершенно ясно. Это не просто так подставили вчерашнего конюха. Скорее всего, его играли втемную. Специально подставили, чтобы охрана сероглазки
