Федор тяжело вздохнул. Постучал пальцами по столу и в который уже раз завел свою шарманку:
– Слушай, ну сведи меня с поставщиком, а? Только для себя брать буду, ты ж меня знаешь. Или смотри, можно бизнес организовать – озолотимся!
– Мне самому по знакомству продают, – отказался я. Кое-какие вещества в пилюлях находились с недавних пор под запретом, а загреметь в штрафной отряд на Северную промзону за такой вот «бизнес» меня нисколько не прельщало. – Все, закрыли тему. На тебя заказывать, нет?
– Закажи, – вздохнул Федор. – Но вообще, спроси, можно ли мне тоже у них брать. Скажи: мол, человек надежный, с понятием.
– Давай к делу. – Я проглотил таблетку и остановил уже взявшего стакан с водкой парня: – Ты не за рулем разве?
– Думаешь, права заберут? – подмигнул тот, шумно выдохнул и в несколько глотков осушил стакан. – Уфф!
– К делу, Федя, к делу…
– Техническое серебро толкнуть сможешь?
– Проба?
– Говорю же, техническое. Три девятки, само собой.
– Ювелир тебе, что ли? – вспылил я. – Там свинец, поди, в примесях?
– Да какая разница? Серебро так и так с руками оторвут!
– И поэтому ты решил поделиться наваром со мной, да?
– Ну… – смутился Федор. – Оно ж неклейменое, да и реально много его. Плюс трудозатраты дополнительные будут…
– О каком количестве серебра идет речь?
– Килограмм двадцать.
– Ох ты блин! – Сдержать удивленный возглас мне не удалось. Двадцать кило серебра – это очень, очень много. Тут даже не серебро с руками оторвут, тут скорее сразу голову оторвут. Стоп! А случаем, не из-за Феди ли меня под пресс пустить решили? Да нет, это вилами на воде писано. – Тысяч сорок, получается, золотом выходит?
– Сорок четыре.
– Но придется делиться.
– Сколько на руки получим? – уставился на меня парень.
– А это, друг мой, зависит от того, у кого ты планируешь серебро подрезать. – Я оглядел пустой пока еще зал и улыбнулся: – Понимаешь, о чем я?
Двадцать килограммов серебра на дороге не валяются. Пусть даже и технического. Нет, серебро у нас подороже золота ценится. Так уж исторически сложилось. А сорок тысяч золотом – это очень, очень большие деньги.
– Самый прикол в том, – склонился ко мне Федор, – что ничего ни у кого воровать не придется.
– Если не придется, тогда можем на тридцать тысяч смело рассчитывать, – прикинул я. – Десять мне, двадцать тебе. Устраивает?
– А куда деваться? – скривился Ямин, прекрасно понимая, что торговаться в этой ситуации не имеет никакого смысла.
– Рассказывай. – Я допил остывший чай и посмотрел на часы. Пора выдвигаться.
– Реле в одном из цехов НИИточмаша.
– Стоп! Какие еще реле? – опешил я. – Какие реле, я тебя спрашиваю?!
– РСЧ52.
– И куда нам эти реле впились?
– Ты не въезжаешь, что ли? – зашипел Федор. – Там по техдокументации содержание серебра порядка семисот грамм на тысячу штук!
– А ты представляешь, сколько с нас слупят, чтобы это серебро выделить? Или у тебя собственная лаборатория? Нет, дели напополам деньги.
– Да не надо ничего выделять! – подмигнул мне Ямин. – Там контакты из серебра. Берешь кусачки – и вперед. Нужны будут люди, но это решаемо, полагаю. И в слитки его потом переплавить не проблема.
– И сколько этих реле надо раскурочить?
– По документам на складе зависло тридцать тысяч штук.
– А чего так много? – засомневался я.
– Так время какое было! Самый развал страны. Все производства набок легли. И этот, как его… бартер.
– Ладно, все это здорово. Но с чего ты взял, что реле до сих пор на складе?
Дело больше не представлялось мне таким уж верным. Как-то от него неприкрытой авантюрой попахивает. Вот уж не ожидал от Ямина такого…
– Цех тот подтоплен, его и не разворовывали толком. Да и кому эти реле нужны? На них ведь не написано, что внутри контакты серебряные, – самодовольно улыбнулся Федор. – А мы с компаньонами на территории института складское хозяйство хотели организовать, ну я между делом в бумагах и пошарил. Потом паспорта поднял, сложил два плюс два, и – оба-на! – деньги с неба упали.
– Не знаю, не знаю…
– А чего там не знать? – повысил голос парень, но тут же осекся, огляделся по сторонам и уже куда тише продолжил: – Мы ж не рискуем ничем!
– Мы?
– Я один туда не сунусь. В заброшенный цех? На фиг, на фиг. Да и реально их много, грузить замучаешься.
– Ладно. – Я в очередной раз глянул на часы и поднялся из-за стола. – Завтра в девять на Торговом углу. А сейчас подкинь меня до площади Павших.
– Не, мне в другую сторону, – зевнул Федор.
– Ничего не знаю, – заявил я. – Нечего было опаздывать. На встречу успеть надо.
– Но…
– Заодно там же и про серебро поспрашиваю.
– Леший с тобой, – сдался Федор. – Подвезу.
– Не переломишься, – хмыкнул я и направился в гардероб.
– Бензин пополам.
– Договорились.
Парковка располагалась на заднем дворике клуба, скрытом от любопытных глаз высокой шлакоблочной стеной. Очень удобно – даже не заметь я, направляясь сюда, слежку, вряд ли кто сообразит караулить меня у черного хода.
– Давно бы уже себе машину взял, – недовольно буркнул Федор, когда «газель» вывернула на Тополиную алею и бодро помчалась по кое-как расчищенной от снега дороге. – А то везти тебя сейчас мне ни в звезду, ни в Красную армию.
– А смысл? – Я поудобней устроился на сиденье и попытался вытянуть ноги. Получилось, прямо скажем, не очень. – Это тебя машина кормит, у меня-то все наоборот будет.
– Можешь себе позволить.
– Могу. Наверное. Но смысл?
– Правильно, проще меня озадачить.
– Да перестань ты! Прям часто подвозишь.
Парень насупился и ничего отвечать не стал; я отвернулся к оттаявшему окошку и посмотрел на показавшиеся за соседними домами золоченые купола церкви. Вскоре автомобиль выехал на Красный проспект, и Федор притормозил перед наледью, образовавшейся из-за натекшей от колонки воды.
– Уроды, – тихонько пробурчал он себе под нос.
– Не поминай лучше, – поежился я.
Пусть всех уродов после бучи, устроенной боевиками «Черного января», и заперли в Гетто, изредка отдельные беспокойные личности умудрялись срываться в бега. Нарваться на такого – ничего хорошего. Фанатики, что с них взять.