правду. Правда настолько невероятна, что я и сам до сих пор не могу в неё поверить. А уж вы бы приняли меня за сумасшедшего наверняка. И это ещё в лучшем случае.
- Так вы солгали мне? - лицо бывшего офицера стало совершенно каменным.
- Подождите! - почва уходила из-под ног и нужно было рубить с плеча, - Постарайтесь поверить, постарайтесь меня услышать: Я РОДИЛСЯ В ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕМ ГОДУ...
- Простите... - мой собеседник, кажется, не очень обратил внимание на повышенный тон, которым я сказал последние слова.
- Сергей Васильевич, поверьте, я буду рождён через полтора века! Понимаете? Это дико, это невообразимо, но это так. Мне было бы легче наврать, что я с Луны, поверилось бы в это проще, но больше мне не хочется говорить вам неправду. Я из будущего. И тот убитый мужчина - тоже. Из конца двадцатого века.
- Вы хотите сказать...
- Я буду рождён более чем через полтораста лет. Я очень хорошо понимаю ваше недоумение и недоверие. Но это правда. И не просите у меня объяснений: Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО. Жизнью, здоровьем, душой бессмертной клянусь: НЕ ЗНАЮ!
Подполковник был, мягко говоря, ошарашен. Выглядел он натурально 'огретым пыльным мешком из-за угла'. С одной стороны, в его взгляде читалось недоверие, с другой - желание понять, что же всё-таки творится на его усадьбе. Кто я такой и какую мистификацию задумал. Я бы на его месте тоже впал в ступор. Даже в своём времени. Даже несмотря на десятки килограммов перечитанной мною фантастики. А им ещё даже до идеи Герберта нашего, Уэллса, о путешествии во времени почти век 'пешим ходом'...
- Вы утверждали, что принадлежите к дворянству? - наконец выдавил из себя Соков.
- В моё время это не имеет значения, но по материнской линии, я действительно дворянин. А мой отец был офицером. Значит, по вашим меркам я всё-таки дворянин. Разве нет?
- Какой чин у вашего отца? - слегка оживился мой собеседник.
- Ушёл в отставку капитаном. По здоровью.
- А в каких войсках служил? Инфантерия? Кавалерия? Артиллерия?
- Скорее флот. Только не морской - воздушный. В моё время есть уже воздушный флот: корабли из металла летают по небу. И воюют. Как бы вам ни трудно было в это поверить, но это правда.
- Из металла? Корабли из металла летают?
- Летают, Сергей Васильевич. И некоторые даже быстрее звука. Я не могу вам сейчас объяснить всего. Вы можете верить или нет. Простите, но я сообщил сразу столько неожиданной и невероятной для вас информации, что, может быть, прикажете доставить слугам мой ранец из комнаты? Возможно, предметы покинутого мной мира помогут поверить, что я не лгу.
Подполковник немного подумал, кивнул и потянулся к звонку. Я увидел, что и на оставшейся его руке не хватает двух пальцев.
При первом же медном переливе, донёсшимся из коридора, немедленно нарисовался очередной парень в ливрее. Получив по-военному короткое распоряжение своего барина, лакей моментально испарился выполнять приказ.
Пока мы ожидали возвращения слуги, Соков поинтересовался:
- А вы, Вадим Фёдорович, чем занимались в 'своём мире'?
- Я химик.
- А! 'Ямчужных дел мастер'?
- Ну почему сразу о порохе? - улыбнулся я. - Селитру сделать, конечно, смогу - было бы из чего, смогу сделать и значительно более мощную, чем порох взрывчатку, но химия может дать людям не только это: лекарства, краски, да мало ли что ещё...
- Ну, если в вашем мире летают железные корабли, то вы наверняка знаете много больше наших учёных, - начал проводить 'проверку на вшивость' мой гостеприимный хозяин. Мысль понял. Надо гасить в зародыше.
- Я, простите за нескромность, ЗНАЮ много больше любого современного химика. Да и не только химика. Но у меня нет привычного мне 'инструментария'. Я, к стыду своему, даже не очень представляю, что есть, а чего нет в лабораториях нынешних учёных. Не интересовался я этим. Не сочтите меня нескромным: не считаю себя УМНЕЕ современных химиков. Просто я больше знаю, знаю благодаря тому, что обо всех открытиях, сделанных на протяжении этих почти двух веков, мне было достаточно просто почитать, а не тратить годы на исследования. Вы меня понимаете?
- Признаться - не очень, - Сергей Васильевич продолжал смотреть на меня настороженно. - Если вы из далёкого будущего...
- То я всё равно просто человек! Не умнее вас или ваших современников. Так же как любой из нынешних учёных не умнее Аристотеля или Архимеда.
В дверь постучали и, после приглашения хозяина, всё тот же слуга в ливрее, удивительно напоминающей солдатский мундир, втащил мой рюкзак. Барин благосклонным кивком отпустил своего лакея, а я стал доставать из недр брезентового товарища туриста первую порцию 'аргументов'.
- Вот смотрите, Сергей Васильевич, - я вытащил для начала книгу Бушкова, недопитую бутылку водки и банку консервов. - Там, на наклейках, стоит дата производства. А в книге тоже. Ну и текст её... Я понимаю, что он не совсем для вас привычен, но смысл поймёте. Прочитайте пару абзацев, я подожду.
- Да, год выпуска совершенно... нереальный, - Соков был в однозначном недоумении.
- А теперь посмотрите на это, - я протянул Сергею Васильевичу свой паспорт. - Буквы могут казаться непривычными, но в принципе... Я думаю, что вы поймёте.
- Латвияс република... - удивлённо поднял на меня глаза подполковник.
- Именно. Латвия (она же Лифляндия), сейчас независимое от Российской империи государство. И - республика. Сергей Васильевич, прошло почти два века. Изменилось очень многое. Неужели вы думаете, что всё вот это было придумано и распечатано только с целью вас разыграть?
- А эта миниатюра, ваш портрет на 'документе'... - мой собеседник был совершенно ошарашен. - Как его рисовали?
- Это фотография. Позже я, вероятно, смогу вам объяснить её принципы, но для этого вы должны сначала мне поверить.
- Да вероятно придётся... В голове не укладывается, но и возразить ничего не могу. Вадим Фёдорович, вы оставьте мне пока то, что показали, остальное заберите с собой обратно. Я должен подумать. 'Переварить' всё это. Давайте поговорим завтра с утра. Хотя... Вкратце: можете сказать, что ожидает Россию в ближайшее время?
Отставной суворовский офицер пытливо смотрел на меня, а лгать ему я и не собирался - сам уже определился в моём 'прошлом будущем'.
- Через два года будет ужасная война, Сергей Васильевич. С Францией. Со всей Европой, практически. Только англичане, датчане и шведы не придут на нашу с вами землю с оружием в руках. Мы победим. Но заплатим за это страшную цену: несколько сотен тысяч жизней русских людей, но даже это не самое жуткое...
- Стойте! Не продолжайте! Всё завтра... - Соков как будто сгибался под весом каждой моей фразы, хоть и оставался совершенно 'прямым'. - Всё завтра...
- Доброй ночи! Только, Сергей Васильевич, не смею ставить вам условия, но очень хотел бы попросить держать наш разговор и сведения, которые я вам сообщил...
- Совершенно излишняя просьба. Я, во-первых, не сумасшедший, чтобы делиться таким с кем бы то ни было - меня упрячут в бедлам вместе с вами, - мой собеседник даже улыбнулся. - Во-вторых, вы спасли мою дочь, а я умею быть благодарным.
- Да не спас я Анастасию Сергеевну. Не могла она умереть от укуса гадюки. Я просто постарался уменьшить возможные проблемы от этого укуса и ускорить выздоровление. Кстати, если вы позволите, я всё-таки навещу её перед сном.
- Разумеется. И... Ступайте!
Ну вот. Вроде всё не так плохо. Может действительно поверит?
Я ещё, естественно, заглянул к Насте, дал на ночь ещё одну таблетку обезболивающего, прихваченного из рюкзака, который самому тащить обратно в комнату было 'несолидно'. Пощупал лоб
