себя доблестным рыцарем. Только тебе лучше об этом забыть, так как девушка имеет определенные шансы угодить на виселицу за убийство.
– По-твоему, эта худенькая девочка ударила человека ножом, проделав это так ловко, что никто из твоих сыщиков ее не заподозрил, а затем выбежала из дома и разыграла передо мной сцену истерии?
– На своем веку я повидал еще и не такое, – мрачно промолвил Хардкасл.
– Неужели ты не понимаешь, – возмущенно осведомился я, – что моя жизнь была полна встреч с красавицами шпионками всех национальностей и с такими фигурами, которые заставили бы любого американского частного детектива позабыть о бутылке виски в ящике для воротничков? Женские чары на меня не действуют.
– Каждого поджидает свое Ватерлоо, – философски заметил Хардкасл. – Все зависит от типа. А Шейла Уэбб как будто именно твой тип.
– Как бы то ни было, я не могу понять, почему ты так стараешься пришить ей это убийство.
– Я ничего ей не шью, – вздохнул Хардкасл. – Но надо же с чего-то начать. Труп был обнаружен в доме мисс Пебмарш, – следовательно, нужно обратить внимание на мисс Пебмарш. Тело найдено Шейлой Уэбб – вряд ли стоит напоминать тебе, как часто человек, который первым находит мертвеца, оказывается последним, кто видел его живым. Пока не выяснены новые факты, эти два приходится принимать за основу.
– Когда я вошел в комнату, было начало четвертого, и этот человек был мертв по крайней мере полчаса, а может, и больше. Что ты на это скажешь?
– Шейла Уэбб отлучалась с работы на ленч с часу тридцати до двух тридцати.
Я с раздражением посмотрел на него:
– Что ты узнал о Карри?
– Ничего, – с неожиданной горечью ответил Хардкасл.
– Что значит «ничего»?
– А то, что такой человек вообще не существует.
– Что тебе ответили в Столичной и провинциальной страховой компании?
– Ничего не ответили, потому что ее тоже не существует. Так же, как и дома 7 на Денверс-стрит, и вообще такой улицы.
– Интересно, – заметил я. – Ты имеешь в виду, что у него было несколько карточек с фальшивым именем, адресом и учреждением?
– По-видимому.
– А что, по-твоему, за этим кроется?
Хардкасл пожал плечами:
– Сейчас мы можем только догадываться. Возможно, убитый, пользуясь карточками, собирал страховые взносы. Или же это был способ заводить знакомства с людьми, чтобы потом выманивать у них деньги обманным путем. Он мог быть мошенником, вымогателем или частным детективом – мы этого не знаем.
– Но узнаете?
– Рано или поздно. Мы послали на проверку его отпечатки пальцев выяснить, не зарегистрированы ли они. Если да, то это уже шаг вперед. Если нет, то возникнут дополнительные трудности.
– Частный детектив, – задумчиво произнес я. – Надеюсь, он был именно им. Это открывает большие возможности.
– Пока что мы располагаем только возможностями.
– Когда дознание?
– Послезавтра. Это чистая формальность – оно наверняка будет отсрочено.
– А что сказано в медицинском заключении?
– Заколот острым орудием вроде кухонного ножа для овощей.
– Как будто это освобождает от подозрений мисс Пебмарш, – заметил я. – Вряд ли слепая женщина могла заколоть человека. Полагаю, она действительно слепая?
– Да, мы проверили. И все сведения, которые она сообщила о себе, вполне правдивы. Мисс Пебмарш преподавала математику в школе на севере Англии. Потеряв зрение лет шестнадцать назад, она занялась изучением системы Брайля и наконец стала работать в институте Ааронберга.
– А вдруг она не в норме психически?
– Помешалась на часах и страховых агентах?
– Звучит в самом деле фантастично, – был вынужден признать я. – Как в самых худших произведениях Ариадны Оливер или очередном шедевре Гарри Грегсона.
– Ну-ну, смейся! Ты ведь не несчастный детектив-инспектор и не должен отчитываться перед суперинтендантом и главным констеблем.
– Ладно, не злись. Может быть, мы узнаем что-нибудь полезное у соседей.
– Сомневаюсь, – мрачно отозвался Хардкасл. – Даже если двое мужчин в масках зарезали беднягу в саду, а потом внесли в дом, все равно никто не выглянул из окна и ничего не увидел. К сожалению, это не деревня. Уилбрэхем-Крезент – обычная городская улица. К часу дня приходящие уборщицы, которые могли бы что-нибудь заметить, возвращаются домой. Там нет даже женщин с колясками.
– А старых инвалидов, целыми днями торчащих у окна?
– Увы, их тоже нет.
– Что известно о домах 18 и 20?
– В доме 18 проживает мистер Уотерхаус, управляющий адвокатской фирмы Гейнсфорда и Суэттенхема, и его сестра, которая управляет им самим. О доме 20 я знаю только то, что женщина, живущая там, держит около двадцати кошек. Должен признаться, что кошек я не люблю.
Я заметил, что у полицейских нелегкая жизнь, и мы отправились в дорогу.
Глава 7
Мистер Уотерхаус переминался с ноги на ногу, стоя на пороге дома 18 по Уилбрэхем-Крезент и нервно оглядываясь на свою сестру.
– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? – спросил он.
Мисс Уотерхаус возмущенно фыркнула:
– Не знаю, о чем ты, Джеймс.
Мистер Уотерхаус изобразил на лице виноватое выражение. Ему приходилось делать это столь часто, что оно стало для него наиболее характерным.
– Ну, дорогая, я просто подумал, что, учитывая случившееся вчера в соседнем доме~
Мистер Уотерхаус собирался отправиться в адвокатскую контору, где он работал. Это был опрятный седой старичок со слегка сутулыми плечами и лицом сероватого, хотя и не болезненного оттенка.
Мисс Уотерхаус была высокой костлявой особой, никогда не болтавшей чепухи и не терпевшей этого качества в других.
– Разве из того, что вчера по соседству кого-то убили, непременно следует, что сегодня убьют меня?
– Это во многом зависит от того, Эдит, кто совершил убийство, – заметил мистер Уотерхаус.
– Значит, ты думаешь, что кто-то шатается по Уилбрэхем-Крезент и выбирает жертву в каждом доме? Право, Джеймс, это почти богохульство.
– Богохульство, Эдит? – удивленно переспросил ее брат. Подобный аспект его замечания никак не приходил ему в голову.
– Это напоминает Пасхального агнца[6], – объяснила мисс Уотерхаус, – о котором, да будет тебе известно, говорится в Священном Писании.
– По-моему, Эдит, это немного притянуто за уши, – усомнился мистер Уотерхаус.
– Ничего, пусть кто-нибудь только попробует меня убить, – воинственно произнесла его сестра.
Мистер Уотерхаус подумал, что такая возможность крайне маловероятна. Если бы он сам выбирал жертву, то не остановил бы выбор на своей сестре. Любой, сделавший такую попытку, был бы немедленно нокаутирован кочергой или скалкой и доставлен в полицию в бессознательном состоянии и истекающим кровью.
– Я только имел в виду, – промямлил он, усилив виноватое выражение, – что вокруг бродит много~ э-э~ сомнительных личностей.
