уже беременна.
— Здравствуй, дорогой. Чего надо? — в тон ему ответила Маша.
— Ты сына в школу не пускай завтра, — сказал брат, неожиданно посерьёзнев. — В городе чёрт знает что творится.
— А что там творится? — насторожилась она.
— Стреляют постоянно. Ты же телевизор не смотришь, как обычно?
— Нет, а что?
— Да болтают тут… не пойми что.
Кроме его голоса, в трубке слышались какие-то шумы. Звонил он явно с мобильного.
— Ты где сейчас?
— За Настей еду на работу. Заберу её оттуда.
— Ну и правильно, — сказала Маша, почему-то уже догадываясь, чего хочет брат.
— Я хочу потом к вам приехать, даже вещи собрал, — сказал он сразу же, едва она додумала свою мысль.
— Давай.
Она обрадовалась, и ничего странного в этом не было. Брат её до своей свадьбы вообще был добровольной сиделкой с её детьми и в племянниках души не чаял, и они его обожали с той же силой. Места в доме хватало, никто никого не стеснял, а с братом всегда было весело. К тому же при нынешних обстоятельствах с ними было бы намного спокойнее, раз уж муж застрял на другом конце света.
— Приезжайте, конечно! Через сколько будете?
— Ну… трудно сказать. Машин на дорогах немного, кстати. За час доедем максимум.
— Раз вы в эту сторону, то по пути в «Седьмой континент» заскочите. Не в лом?
— Нет, конечно! А что нужно?
Володе ради любимой сестры никогда не было что-нибудь «в лом», чем она обычно беззастенчиво пользовалась. А на этот раз её словно кто-то под локоть толкнул: «Скажи ему!»
— Всего, и побольше, что хранить легко. Андрюха звонил совсем недавно…
— И что? — насторожился Володя.
Андрей для него был главным авторитетом в этом мире, и к его мнению он прислушивался всегда.
— Да так… волнуется что-то. Сказал, чтобы мы как можно дольше из дому не выходили и продуктами запаслись.
— Понял! — сразу ответил брат. — Завалю весь багажник. Тогда часа через два жди.
— Жду, езжайте.
21 марта, среда, день
Округ Юма, штат Аризона, США
Джефф ушёл с дежурства ровно в десять, когда началась работа и все собрались. Первая половина дня прошла за обычной рабочей суетой, было вовсе не до ночных новостей из трейлерного парка, хотя охранник успел рассказать об этом и Паблито, и Терезе.
Однако в середине дня в Интернете появились новые заголовки, которые меня не то что напугали — я в них не очень-то и поверил, но поразили до глубины души. Как насчёт «Зомби атакуют людей на улицах Москвы»? Были и фотографии, в основном выложенные в Интернет случайными людьми. Официальные телеканалы хранили почти полное молчание, газеты в их онлайновых версиях что-то писали, но все разное, и единство у них было лишь в одном — в городе что-то происходит, причём очень плохое. Происходит там, семья моя тоже там, а я прохлаждаюсь здесь.
— Тереза! — окликнул я помощницу. — Мне билеты в Москву срочно, как можно быстрее, на самый ближний рейс. Любой класс, любая компания, любой маршрут, с любыми пересадками.
— Там что-то случилось? — спросила она.
— Что-то случилось, — кивнул я. — Какие-то беспорядки начинаются. Не хочу их одних оставлять.
— Я поняла, сэр, — сказала Тереза и склонилась над клавиатурой, но затем подняла голову: — Знаете, здесь тоже что-то происходит. На «Яху»[3] в новостях говорят о каких-то случаях насилия в Нью-Йорке.
— Да? — насторожился я.
Это уже может стать проблемой. Американцы после самолётной атаки на торговый центр в Нью-Йорке вообще нервными стали — могут и полёты прекратить, с них станется. Или придумать что-то ещё, столь же достойное и столь же проблемное.
— Понял, — кивнул я. — Давай как можно быстрее меня отправляй.
Я вышел из трейлера во двор и столкнулся с Джеком, командующим погрузкой длинных рулонов упакованной сетки в большой грузовик с логотипом компании, занимавшейся выращиванием апельсинов. За рулём погрузчика сидел Паблито, водителем же грузовика был толстяк в шортах и клетчатой рубашке, с длинными усами и наголо бритой головой. В руке у него была открытая банка кока-колы.
— Джек, на минутку! — отозвал я управляющего.
Тот подошёл.
— Джек, я улетаю в Москву сразу же, как Тереза найдёт билеты. Остаёшься тут за главного.
— Почему такая срочность? — спросил Джек, наморщив красный и шелушащийся от солнечных ожогов лоб.
— Потому что начинаются беспорядки, боюсь, что закроют полёты. Справишься?
— А как ты думаешь? — усмехнулся он.
— Но спросить-то я должен? Верно? — засмеялся я и хлопнул его по плечу.
Джек отошёл, а из трейлера выбежала Тереза с распечаткой полётов. Протянула её мне, попутно отбарабанив скороговоркой:
— Ближайший рейс, на который есть билеты, завтра в двенадцать двадцать пять пополудни. Летите до Солт-Лейк-Сити с «Дельтой», ждёте два часа, летите в Атланту, Джорджия. Там пересаживаетесь на московский рейс всё той же «Дельты» — и следующим утром в Москве.
— Нормально. Бывает и хуже, — кивнул я. — Оплачивай.
Мог быть и такой рейс, что больше чем на двое суток растянется. За сутки до вылета найти нормальные билеты невозможно, это откровенно повезло.
— На когда брать обратный?
— Бери с открытой датой — кто знает, что будет дальше… — поморщился я.
Открытая дата дорого, даже служебные расходы не бесконечны, но альтернативы не вижу — чёрт знает, как там всё дальше пойдёт.
— Хорошо. Оплачиваю с корпоративной?
— Именно, — подтвердил я.
Тереза убежала в вагончик, виляя толстым задом в белых шортах, а я задумался. Что всё же происходит? Понятно, что насчёт: «Зомби пожирают живых на улицах Москвы! Зловещие мертвецы АЛЧУТ вашей крови!» — кто-то развлекается, но у меня не получается придумать другой причины для беспорядков. Никаких проблем на горизонте не было, на мой взгляд. А если и были, то совсем другого характера. А в Нью-Йорке что случилось? Очередной расовый бунт? Так их вроде давно не было, с того случая в Лос-Анджелесе…
Так, и что делать? Я бросил взгляд на часы — три часа дня, в Москве уже полночь. Не так уж поздно, на самом деле. Будем считать, что повод экстренный. И я набрал телефон жёниного брата. Он парень толковый, зря паниковать не будет, он мне и разобъяснит, что делается в этом мире.
Ответил он почти сразу, словно ждал моего звонка.
— Володь, привет, это я. Не разбудил? — поприветствовал я его.
— Ни в коем случае! — послышался голос в трубке. — Мы у вас в гостях, кстати.
Я едва сдержался, чтобы не испустить громкий вздох облегчения. Лучшего и желать нельзя: сам хотел его об этом просить.
— Володь, а что происходит?
— Ты не поверишь, но какие-то психи бросаются на людей. И кусаются. Эпидемия у дураков, что ли?
Судя по голосу, он был явно озадачен. Здорово так озадачен.
— И в чём проявляется? — осторожно уточнил я.
— А в том, что действительно психи на людей бросаются. Твоя жена нас с Настеной загнала в магазин за продуктами, хотя у неё и так провизии на батальон, а там какое-то чучело тётку искусало, еле её отбили. А хмыря этого мент застрелил. По-простому так: бац в башку — тот и с копыт. К полному восторгу публики, некоторые аж переблевались.
— Ты серьёзно? — обалдел я от такого рассказа.
— Серьёзней некуда, я сам эту тётку отбить пытался. Он её как собака порвал, прямо зубами грыз, и вид дурной, как у психа. Я её в одну сторону тащу и ногой его пинаю, а ему всё равно — зубами вцепился в руку и тащится следом.
Голос у него и вправду был ненормальный, слишком возбуждённый.
— Тебя-то не укусил?
— Нет. А вот ещё одного мужика куснул, тот в травмпункт уехал швы накладывать, — вздохнул он, затем добавил: — А я тут коньячок из твоих запасов пью, в себя прихожу. Тот, который кидался, даже с виду такой был, что только в фильмах ужасов снимать. Сам где-то ободрался, весь в крови, глаза бешеные. Мент ему дважды в грудь выстрелил, тот и не почувствовал как будто, настолько дурак. Когда в лоб ему засадили, только тогда уже копыта разбросал.
— Серьёзно? — не придумав ничего умнее, переспросил я.
— Нет, шучу! — неожиданно обозлился он. — От меня всё в трёх метрах происходило!
— Во как… — не нашёлся я, что ответить. — Я к чему звоню! Вылетаю завтра утром, буду в Москве в час ночи. Встречать не надо, сам доберусь. Сиди лучше с моими.
— А чего не надо-то? — возразил он. — Таксисты с тебя знаешь сколько сдерут?
— Да по барабану сколько! — чуть вспылил я. — Мне спокойней, если ты рядом со своей беременной и моими будешь. Понял?
— Ну… как скажешь… — смирился Володя. — А еды мы всё же купили. И завтра хочу ещё одну поездку сделать. Не возражаешь, если твою машину возьмём? В неё больше влезет.
