богатств; не везде делалось это умело, не всегда выбиралось то, что нужно. Старые пришкольные библиотеки и Общества разумных развлечений пришлось пересмотреть и очистить их от массы книг прямо вредных — религиозных, монархических, лубочных. Диаграммы некоторых уездов об общем числе книг библиотек уезда за 1917, 1918 и 1910 гг. крайне характерны. Они показывают, что в начале и середине 1918 г. общее число томов довольно сильно понижается и только в конце 1918 и 1919 гг. повышается против 1917 г. более чем вдвое. Это указывает на процесс очищения библиотек от негодного хлама и затем на пополнение их закупленными книгами. Сейчас в деревню попадает довольно много брошюрной литературы, но значительная часть ее, несмотря на свой брошюрный вид, совершенно непригодна для деревни.
В деревне за 1918 г. устраивалось много изб-читален, снабженных этой литературой и газетами. Иногда в уезде устраивалось до 500 изб-читален. Но многие из них без притока новых книг очень скоро разваливались.
Судьба изб-читален еще раз показала, что нельзя задаваться утопией: в каждой деревне создать особую основательную библиотеку, — а надо организовать сеть, или, вернее, цепь, библиотек районных, волостных или сельских библиотечных станций; для передвижных библиотек таковыми являются избы- читальни и культурно-просветительные кружки. Все звенья этой цепи должны быть тесно прилажены друг к другу. Такую сеть уже пытаются создать, а кое-где уже и создали уездные отделы народного образования.
Мы говорили до сих пор о направлении деятельности отделов народного образования. Надо сказать, что на пути планомерной деятельности отделов стояло немало препятствий. Препятствием была темнота крестьян, у которых часто отсутствовало само понятие «библиотека» и которые растаскивали книги по избам и' разбирали их в частную собственность.
Препятствием были реквизиции других ведомств, реквизировавших книги, предназначенные для сети. Чаще всего реквизициями занималось военное ведомство, и возились книги на фронт, где они часто гибли, бросались и пр. С другой стороны, военное ведомство бралось за работу по библиотечному делу среди местного населения и рассматривало устройство изб-читален, к сожалению, не связывая их ни с районными, ни с волостными библиотеками (которые, конечно, не везде были, а там, где были, не всегда были на высоте задачи). Эта не зависимая от ведомства народного просвещения работа Военного комиссариата, хотя и, бесспорно, полезная, иллюстрирует очень ярко полную несогласованность просветительной работы различных ведомств.
Возьмем Москву как особо яркий пример. В Москве наряду с библиотеками, находящимися в ведении отделов народного образования, существует целая сеть библиотек военного ведомства, гражданской кооперации, кооперации рабочей, существуют библиотеки профессиональных союзов, фабричные библиотеки, библиотеки при клубах, при народных домах и т. п. Каждый комиссариат, каждое учреждение заводит свои особые библиотеки. Вместо объединения всех усилий ведется работа вразброд, необъединенная. Нет разницы ни в подборе книг, ни в направлении работы, но часто наблюдается полное непонимание интересов целого, неумение пользоваться общими библиотеками, желание создать особую, свою собственную непременно, библиотеку, доступную лишь для особого разряда лиц. Никто и знать не хочет о планомерном распределении книг между всем населением, и каждый заботится о своей лишь колокольне.
Мы уничтожаем частные библиотеки, говорим при этом хорошие слова и одновременно с этим создаем библиотеки лишь для определенных категорий лиц, библиотеки, закрытые для массового читателя. Все библиотеки должны быть публичными. Должна быть одна единая, всесторонне обслуживающая каждого, кто в этом нуждается, библиотечная сеть. Тогда не будет недостатка в людях, не будет недостатка в книгах.
Период хаоса прошел, нужна строжайшая планомерность.
НАРОДНЫЙ ДОМ
Товарищи!
У буржуазии — богачей, помещиков и фабрикантов — всегда было вдоволь хором. Было им где собираться и обсуждать свои дела.
А где могли собираться рабочие и крестьяне?
Не для рабочих красовались в городе богатые дворцы. Около фабрики, при выходе из нее, останавливалась толпа рабочих. Крадучись от полиции, наскоро говорил товарищ смелую речь.
У помещика для него и его гостей был в доме зал, а крестьяне собирались на сход под открытым небом, а зимой набивались в тесное волостное правление.
Когда взяли в свои руки рабочие и крестьяне власть, двери дворцов открылись для рабочего люда и он устроил в них народные дома, клубы, курсы, рабочие университеты.
А в деревне?
Уже во многих местах устроили у себя крестьяне народные дома.
И при царе кое-где бывали народные дома, да только не для того они устраивались, чтобы крестьянам обсуждать в них свои дела. При народных домах чай пили, религиозно-нравственные книжки читали, иногда скучные нравоучительные пьесы смотрели. Не сами крестьяне решали, что им делать в народном доме, а Общество разумных развлечений придумывало, как заставить крестьянина забыть свое недовольство.
Товарищи, вам очень нужны народные дома, но не такие, как встарь.
Зачем же нужны народные дома?
Прежде всего народный дом нужен как постоянное место собраний. Что ни день, то новые вопросы встают, и все надо толком, сообща обсудить. Декрет ли какой выйдет, какое новое постановление — надо собраться и обсудить, как все это выполнить получше, без обиды. Мало ли что есть теперь обсудить крестьянину!
Будет помещение для собраний — тут и митинг устроить можно, и приезжего оратора послушать, и лекцию устроить.
Надо также иметь при народном доме справочное бюро. Что это такое — справочное бюро? В особой комнате, а то просто за особым столом сидит человек и выдает справки: объясняет, как посылку отправить; если нужно, письмо напишет; дает справки, как в Москву доехать, сколько это будет стоить, где разрешение на обратный выезд взять и пр.; дает справки, какой декрет издан, например, о земле, о школе, о кооперации; если нужно, декрет покажет, а то и вслух прочтет и объяснит. По всякому делу, одним словом, с ним потолковать можно. Такие бюро важно устраивать при народных домах; каждый туда дорогу будет знать, и будет в народный дом тропа народная проторена.
До войны жила деревня, всеми забытая, от всего мира отрезанная. Что на белом свете делается, до нее не доходило. Но вот пришла война, угнали из деревни народу видимо-невидимо на фронт: сыновей, братьев, мужей, отцов. И потянулась деревня к газете. Сотни босых крестьянских ребятишек выпрашивали на станциях газетки у приезжих: «Дяденька, дай!», «Тетенька, подари газетку!» И не на цигарки просили они газеты, а дома потом в глухих деревнях читали их крестьяне: искали, нет ли вести о родных, читали о том, что делается на войне, старались понять, из-за чего эта война. Не от прохожего, не от богомолки стали узнавать крестьяне, что делается на свете, а из газет. Вот при народном доме и надо устраивать читальню, где бы получались самые лучшие газеты: «Известия», «Правда», «Беднота», местная советская газета — и чтобы каждый мог приходить туда и читать их. Грамотные должны подумать о неграмотных и по очереди что ли или кто лучше читает устроить чтение газет вслух для неграмотных. Но не одни газеты должны быть при читальне, нужны и книжки — целая библиотека- Из библиотеки книжки должны выдаваться и на дом, и для чтения в читальне. Книжка каждый вопрос подробнее разъясняет, чем газета. Вот прочел человек в газете, что Англия натравляет на Россию врагов, и захочется ему узнать, что это за Англия за такая. Возьмет книжку, а может и две и три, доподлинно узнает, что такая за страна Англия. И так это во всем. Книжки на все ответ дать могут.
