— Никки, в чем дело?
— Вы еще спрашиваете! — Никки разразилась жутким смехом. — Дерк пока не пришел из библиотеки, а Марта должна вернуться с минуты на минуту. Я не могу задерживаться надолго… Эллери, сегодня я сделала то, чего не делала ни разу в жизни. Я намеренно подслушала телефонный разговор.
— Дерка?
— Марты.
— Марты?
— Это произошло утром. Я встала рано — в последнее время у меня развилась бессонница — и только принесла кофе с тостом в кабинет, чтобы перепечатать вчерашние библиотечные записи Дерка, как зазвонил телефон. Шарлотт — горничная, которая приходит каждый день, — еще не явилась, а Дерк и Марта спали, поэтому я взяла трубку, сказала «алло» и услышала мужской голос: «Доброе утро, Марта, дорогая».
Никки посмотрела на Эллери, словно ожидая немедленной реакции.
Но Эллери раздраженно осведомился:
— Что я, по-вашему, должен делать — звонить в Главное полицейское управление с просьбой о помощи? Наверняка существует сотня людей, называющих Марту «дорогая», и я один из них.
Никки покачала головой:
— Можете положиться на мое чутье, Эллери. Слово «дорогая» произнесли не обычным голосом — оно было окрашено в «розовые» тона, если вы понимаете, о чем я.
— Продолжайте, — устало попросил Эллери.
— Я объяснила, что я не Марта, что Марта еще в постели и что если он оставит свой номер, то я попрошу ее позвонить ему, когда она проснется. Но он сказал, что позвонит сам, и положил трубку. Розовый оттенок сразу же исчез из его голоса.
— Это может иметь дюжину объяснений…
— Погодите. Когда через двадцать минут Марта встала, я убедилась, что Дерк еще спит, закрыла дверь кухни и рассказала ей о звонке мужчины, который не назвал себя и обещал перезвонить позже.
Марта побледнела. Я спросила, в чем дело, и она ответила, что это просто нервы, что она не хочет, чтобы Дерк опять устроил сцену ревности. Марта сказала, что это, очевидно, литературный агент, который пристает к ней с какой-то пьесой, и что она позвонит ему, пока Дерк спит.
Я поняла, что Марта лжет, потому, как она ожидала, пока я выйду из кухни, чтобы позвонить. Телефон есть в каждой комнате, поэтому я пошла в кабинет, закрыла дверь, осторожно сняла трубку и стала слушать.
Никки умолкла и облизнула губы.
— И что же вы услышали? — осведомился Эллери.
— Ответил тот же мужской голос. «Это ты мне звонил?» — тихо спросила Марта. «Конечно, малышка», — ответил он. Марта стала умолять его никогда не звонить ей домой. В ее голосе звучал ужас, Эллери. Она смертельно боялась, что Дерк проснется и услышит разговор. Мужчина стал ее успокаивать, называя «милой», «дорогой» и обещая, что теперь он будет только писать.
— Писать?! — воскликнул Эллери.
— Так он сказал. Марта настолько волновалась, что я слышала, как она уронила трубку.
— Писать… — пробормотал Эллери. — Не понимаю. Если только Марта не говорила правду и он в самом деле агент.
— Если он агент, то я субретка, — съязвила Никки.
— Его имя ни разу не упоминалось?
— Нет.
— Как насчет голоса? Мог это быть кто-то, с кем мы встречались вместе с Лоренсами?
— Возможно. Голос показался мне знакомым.
— Как он звучал?
— Это был очень глубокий, мужественный, красивый голос. Такие голоса женщины называют сексуальными.
— Ну, тогда у вас не должно быть затруднений с идентификацией тела его обладателя!
— Перестаньте, Эллери. Боюсь, что Дерк подтолкнул малютку Map к роману. Я бы не возражала, если бы он не держал в кармане пушку. Что мне делать теперь?
— Вы пытались снова поговорить с Мартой?
— У меня не было возможности. Она приняла душ, оделась и ушла, прежде чем мои руки перестали дрожать… А я-то интересовалась, почему Марта последнее время ведет себя так странно! Положение было ужасным и прежде, когда у Дерка не имелось поводов для ревности. Могу себе представить, что начнется теперь!
— Значит, он собирается писать ей, — пробормотал Эллери.
— Во всяком случае, он так сказал. Что мне делать — воровать письма? — В голосе Никки послышалась горечь.
— Совсем не обязательно! Но следите за почтой. По возможности старайтесь узнать, кто этот человек. И конечно, делайте все, чтобы держать происходящее в секрете от Дерка.
Каждое утро горничная Шарлотт вынимала в вестибюле почту из ящика Лоренсов. На следующее утро после таинственного звонка Никки опередила Шарлотт на полчаса.
В лифте она просмотрела почту. Пять конвертов были адресованы «миссис Дерк Лоренс» и «Марте Лоренс». Одним из них был дорогой шелковистый конверт с надписью от руки, присланный какой-то подругой Марты с Парк-авеню, но Никки знала, что он не содержит ничего опаснее приглашения на свадьбу. На четырех других конвертах адреса были отпечатаны на машинке, а в верхнем левом углу находились штампы с обратным адресом — один из них был от Бергдорфа Гудмена.
Никки машинально пробежала глазами почту Дерка. Одно письмо со штемпелем Оцеолы в штате Айова было отправлено его издателем и, несомненно, содержало восторженные читательские отзывы. Пришли также счет от компании «Эберкромби и Фитч» и большой великолепный конверт от издательского клуба.
Это было все.
Никки бросила письма на серебряный поднос в коридоре, куда их обычно клала Шарлотт, и поспешила в кабинет, радуясь, что доставка почты все еще ограничивается одним разом в день. Однако в душе она чувствовала, что поступает подло и низко.
Вскоре ей предстояло почувствовать себя еще более подлой.
Дерк, всегда встающий поздно, еще был в постели, когда Никки закончила расшифровку вторничных библиотечных заметок и обнаружила, что ей нечего делать. Интересуясь, поднялась ли Марта, она вышла из кабинета. Шарлотт как раз пылесосила дорожку в коридоре.
— Миссис Лоренс? Она только что встала. — Горничная указала наконечником шланга в сторону кухни.
Кучка писем на подносе уменьшилась. Никки с шумом ворвалась в кухню. Марта вскрикнула и повернулась.
— Никки! — Она попыталась засмеяться. — Ты меня напугала. — Марта стояла у стола с письмом в руке. Невскрытые конверты лежали на столе. — Я… я подумала, что это Дерк.
Ее щеки снова порозовели.
— Господи, неужели он так на тебя действует? — весело сказала Никки. На самом деле она не ощущала никакого веселья. Марта в одиночестве читала письма. Почему она так испугалась, когда ее прервали? Ведь это были всего лишь деловые письма. А может, нет? — Пожалуй, — продолжила Никки, — я выпью чашку кофе.
Подойдя к электроплите, она увидела, как Марта сунула лежавшие на столе конверты и письмо, которое читала, в карман халата. Ее движения были быстрыми и неуверенными.
— Лучше я займу ванную, пока ее не монополизировал Дерк, — сказала Марта с нервным смешком. — А то, когда он там застревает… — Она выбежала в коридор, и окончание фразы утонуло в реве пылесоса Шарлотт.
