в рай свиной!»
— С Кузей все в порядке?! — испугалась она.
— Да в порядке, в порядке, не волнуйся, — успокоил Витька. — Кстати, твой Кузя сгрыз ножку моего нового кухонного стола и еще кусок плинтуса. Какой-то бобер, а не кот.
— Наверное, это он на нервной почве, — хмыкнула Настя. — Вить, мы же не договаривались, что ты меня будешь встречать.
Матвеев быстро и уверенно рассекал толпу, а Настя едва поспевала за ним, рискуя наступить на собственный чемодан, который то и дело тормозил и норовил пойти юзом.
— Ну… Друзей не всегда нужно просить об одолжении. Они иногда и сами способны проявить инициативу.
Настя знала Матвеева как облупленного. Ему было от нее что-то нужно. По собственному почину он не потащился бы в аэропорт ни за какие коврижки. Он ненавидел пробки, ненавидел процесс ожидания, ненавидел толпы. Впрочем, раз он затеял игру, пусть. Рано или поздно все равно расколется.
Матвеев раскололся минут через пятнадцать после того, как они тронулись в путь. Первое время он сосредоточенно вел машину, то басом подхватывая песни, которые крутили по радио, то расспрашивая Настю о впечатлениях.
— Я тебе лучше потом все расскажу, когда буду фотографии показывать, — решила наконец та. — А то ты самое интересное не улавливаешь. И совершенно точно думаешь о своем. У тебя что, какие-то проблемы?
— Знаешь… Не то чтобы проблемы. Так, есть один затык. Он скорее психического свойства.
— Что значит — психического? — удивилась Настя, развалившаяся на заднем сиденье.
Она уважала автомобили и любила особый кожаный запах салона. Впрочем, в машине Матвеева имелся ароматизатор, наполнявший воздух ядреным синтетическим ароматом ландышей. Ароматизатор был прилеплен к приборной панели и исправно отравлял атмосферу.
— Я ведь говорил, что меня сделали вице-президентом? — спросил Витька, небрежно поводя плечом.
— Говорил, — усмехнулась Настя. — Мы даже пили за это. Если я не ошибаюсь, раза четыре точно.
— Хочешь сказать, я сильно хвастаюсь?
— Я бы тоже хвасталась, если бы меня в должности повысили. Так что за проблема-то? Тебе не выделили секретаршу?
— Выделили, — поспешно сообщил Матвеев. — Но, понимаешь ли, секретарши мне мало.
— Ничего себе заявки.
— Я не в том смысле, дурочка. Видишь ли, мне для солидности спутница жизни нужна. Ну, или хотя бы невеста. У нас была корпоративная вечеринка, я пришел один. Чувствовал себя идиотом. Все руководители, кроме меня, оказались женаты. Кроме того, ко мне подчиненные девицы клеились, а это никуда не годится.
— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — пробормотала Настя. — Ты был в костюме и при галстуке, весь из себя вице-президент… И без жены, которая тебе теперь вроде как по статусу положена.
— Ты все понимаешь с полуслова.
К своей карьере Витька относился с убийственной серьезностью. Каждая мелочь имела для него значение — цвет рубашки, которую он наденет на совещание, выбор времени для важного телефонного звонка, обложка ежедневника… Он мог часами заучивать текст рабочего выступления и отрабатывать перед зеркалом начальственную мимику.
— Полагаю, грядет какое-то мероприятие, и я должна пойти с тобой, — сделала вывод Настя.
— Гениальная догадка!
— Кстати, почему именно я?
— Лучше тебя с этой ролью никто не справится. Во-первых, у нас с тобой контакт, а это сразу чувствуется, согласись. Если я приведу манекенщицу, от которой глаз не оторвать, в наш союз никто не поверит.
— Манекенщица определенно уронит тебя в глазах руководства, — ухмыльнулась Настя.
— А ты — то, что надо. Ты умная, веселая, энергичная, но не шумная. Когда надо, умеешь быть милой. Одеваешься элегантно.
— Элегантно, но дешево.
— Я куплю тебе туфли, — быстро сказал тот.
Настя некоторое время смотрела ему в затылок. Вокруг макушки закручивался маленький смешной водоворот темных волос.
— Почему ты не отвечаешь? — Матвеев посмотрел на подругу в зеркальце заднего вида. Глаза у него были бесхитростные.
Настя сидела с сосредоточенным видом. Вероятно, прикидывала, стоит ли извлекать пользу из собственной доброты.
— Витя, ты готовишь мне какую-то пакость, — наконец заключила она. — Говори сразу, что мне предстоит.
— Ничего особенного, — пожал плечами Матвеев. — Нет, честно. Ужин в хорошем ресторане. Будут наши зарубежные партнеры. Главному хочется, чтобы они размякли. А это возможно лишь в присутствии дам. В общем, я не могу снова появиться один. И невеста мне нужна достойная. Такая, как ты!
— Матвеев, ты случайно не подбиваешь ко мне клинья?
— С ума сошла? Между мужчиной и женщиной должна проскочить искра, сечешь? У нас с тобой в запасе была четверть века. Сто тысяч удобных случаев — и ничего.
— Действительно, какие глупости. Я — и вдруг какие-то чувства, — пробормотала Настя. — Это ты меня своими туфлями из равновесия вывел. Про туфли ты серьезно говорил?
— Моя невеста должна выглядеть на все сто, — заявил Матвеев с важностью. — Я прочитал несколько статей из области женской моды. Там написано, что туфли — это лицо женщины.
— Ну, не то чтобы лицо…
— Ну, ладно, не лицо, а ноги. А красивые ноги для партнеров порой важнее всего остального.
— Выходит, мне везет. Когда мероприятие?
— Сегодня.
У него был невинный голос, и Настя, которая не видела Витькиного лица, готова была прозакладывать гипотетические туфли, что, выдав свое сакраментальное «сегодня», он даже ресницами похлопал, как институтка.
— Надеюсь, ты пошутил, — зловещим тоном сказала она. — Ты хоть представляешь, какие процедуры нужно проделать женщине перед Грандиозным Мероприятием?!
— Лаврентьева, тебе еще и тридцати нет, — перешел на сварливый тон Витька. — Два раза махнула расческой, платье выгладила, реснички подкрасила — и вперед!
— Матвеев, ты младенец, — презрительно бросила Настя.
— А что, будешь а-ля натюрель.
— Чтобы выглядеть а-ля натюрель, нужно потратить сутки. Кроме того, я с самолета: кислородное голодание, иссушенная кожа, недосып, волнения перед полетом… Мне необходимо как следует выспаться.
— Выспаться — это вряд ли, а туфли купить успеем, — напомнил коварный Матвеев.
Настя запыхтела, пытаясь справиться с приступом неконтролируемой жадности. Обувь для нее была огромной проблемой. Напрячься придется всего один раз, а туфли будут служить очень долго.
— Ты нащупал мою болевую точку, — сердито сказала она. — Ради новой пары обуви я готова почти на все.
— Я так и думал, — самодовольно сказал Матвеев.
Он знал, куда уходит Настина зарплата, знал, что у нее нет никаких шансов исправить ситуацию. Но о масштабах катастрофы не догадывался. О том, что она иногда голодает, и гречневая каша с грибами для нее — праздничное блюдо. А она не собиралась его просвещать. Рассказать другу о своих проблемах — это
