раз жмут на кнопки, был включен механизм «один человек — одно голосование». Один телефон — один голос. И результаты были теми же самыми.
Я понимал, что результаты голосования отражают реальный процесс. Понимал. Но нужно было добиться абсолютных доказательств того, что процесс именно таков.
И тогда было собрано движение «Суть времени». И что мы сказали членам движения? Действуйте как безупречные социологи-волонтеры: идите в электрички, в какие-нибудь кафе-бары, куда угодно, но не к своим сторонникам. Найдите подлинные социологические данные, сделайте такое социологическое исследование, которого еще не было в стране.
И мы его сделали. 75% смысла телевизионной борьбы со счетчиками на этом было завершено.
Осталось добить противника, используя то, что противник паникует от этих цифр, ибо противник вышел уже на главный канал страны — на основной государственный канал в предвыборный год.
Я понимал, что риск еще намного больше. Но для меня в этот момент экзистенциальная задача была уже намного важнее задачи количественной. Я добивал, добивал и добивал противника, показывая, как он падает.
От метафизики он падает к краху собственного идеального. От краха собственного идеального — к краху подлинности, к краху стратегического целеполагания, к краху проекта, к краху компетенции, к краху способности управлять фактами, к краху способности вести полемику.
Вот все эти крахи до конца нужно было провести, чтобы показать, что эта мерзость, погубившая когда-то Советский Союз — мое великое государство, разрушившая мировую стабильность и сделавшая все остальные пакости, — эта мерзость разлагается. Она умирает.
Что речь идет не только о количестве — какой процент населения за нее, а какой против. В конце концов, это уже вопрос второй. Речь идет о качестве, о степени маразма и о том, что надо их пропустить сквозь все ступени маразма, сквозь все, до конца.
И, наконец, пришли Чубайс и Авен на передачу о Гайдаре. И мне сказали: «Ты совсем сумасшедший. Ну, вот совсем. Ты и сейчас пойдешь на передачу? А зачем ты на нее пойдешь? Ты будешь конкурировать в телефонном голосовании с хозяином сети „Билайн“? Ты не технолог? Ты не понимаешь, что и как делается? Ты же обречен!»
Я ответил: «По вашей теории абсолютного субъекта, который располагает такими-то ресурсами и действует, как электронная машина, беспредельно располагающая этими ресурсами и способная сформулировать оптимальную стратегию, — по этой схеме я абсолютный ноль. И я проиграл. Только этой схемы нет. Ее нет».
Действуют не машины с неограниченными возможностями. Действуют люди, внутренне уже сломавшиеся, потерявшие правду, с дрожащими губами и с огромными возможностями и оперирующие во всех пространствах низости… Но оперирующие как люди… То есть, во-первых, погруженные в апатию, которая время от времени взрывается истерикой, не доверяющие ничему, боящиеся всего. И поэтому эти люди будут действовать глупо.
Если они будут действовать умно, я обречен, но они будут действовать глупо.
А главное — что будут действовать. Если бы Чубайс бездействовал, он оказался бы в идеальном положении человека, правду которого поддерживает 4% населения, но который знает, что он прав перед богом, перед судьбой, перед историей, перед всем чем угодно. Плевать на проценты! Он «идет на вы»! Он рыцарь Либерализма!
В конце концов, когда я выступал в конце 80-х годов, меня поддерживало 5% — я говорил правду о Советском Союзе. И ничего!
Но Чубайс уже сломлен. Включить машины, которые находятся в их распоряжении, на полную мощь Чубайс и Авен не могут, потому что они боятся этих машин — они состоят из людей.
Что они делают? Они делают вот эту чехарду… И они же всех остальных презирают. Они их держат за дураков, за ничтожеств, за людей, не владеющих ни кибернетическим мониторингом, ни вообще никакими фактическими данными, — ничем. Они же их за таких людей держат.
А мы-то уже другие. Мы-то эти 20 лет работали. У нас-то своя метафизика, свои идеалы, своя подлинность есть. У нас есть своя организованность. У нас есть свои друзья, своя система связей, коммуникаций, информации и так далее. И мы же узнали точно, как именно был организован на «Историческом процессе» с участием Чубайса и Авена этот выплеск.
Мы узнали, кому были какие ресурсы делегированы, кто и как эти ресурсы распилил, кто сбросил вниз часть этих ресурсов, как эти ресурсы опять распилили. И что конкретные исполнители, чтобы в ходе голосования поскорее выпулить побольше этих самых паленых SMS, использовали телефонный ресурс так, что на определенный момент он упал до нуля. А свои деньги они тратить не будут…
Мы все узнали по этому поводу. Все, полностью.
Что произошло? Позор произошел. Позор.
Если бы хватило ума идти, как Рыцарю печального образа, или хватило бы организованности действовать, как машина с абсолютными возможностями, позора бы не было. Но он же произошел.
И возникла еще одна победа.
На этом противник мог бы остановиться, но противник на этом не остановился. Он уже понял, что его взяли за руку. И он тогда, не будучи организованным и уже не обладая никакой способностью к тому, чтобы осуществлять деятельность, ибо на этой грани метафизического падения уже нет возможности осуществлять деятельность вообще… Что сделал противник?..
Есть так называемые статистические законы. Вот какое бы у вас ни было устойчивое голосование… А оно почему устойчивое? Потому что есть определенное множество, которое поддерживает Сванидзе, и определенное множество, которое поддерживает Кургиняна. Колеблющаяся часть незначительна. Это два множества. Поэтому, когда сделано много телефонных звонков в пользу одного или другого, то примерно это все выходит на статистически средние числа.
Но ведь на статистически средние. Они колеблются. А если они 17 минут не колеблются до сотых процента, если коэффициенты соотношения голосов за Кургиняна и Сванидзе на протяжении десятков минут не меняют сотых процента… не процентов не меняют, не десятых, а сотых, — то, как говорится, без комментариев.
Дальше вопрос в одном — в окончательном реконструировании субъекта, который этим занимается.
По ряду косвенных признаков, субъект этот среднегабаритный. Я не буду перечислять его признаки, потому что если я их начну перечислять, то субъект начнет исправлять свои ошибки. Зачем я здесь, в открытой на всю страну передаче, начну рассказывать людям, которые не могут осуществлять профессиональной деятельности, как они должны меня профессионально обыгрывать. Это было бы с моей стороны крайне глупо.
И я вообще обсуждаю здесь не телефонные голосования, в рамках которых на всех предыдущих передачах «Исторический процесс» все было по статистическому закону и все цифры колебались правильно, как полагается, на уровне сотых процента и десятых процента. Проценты стояли, а эти-то цифры колебались. А потом вдруг возникла прямая линия без колебаний.
Я не это все обсуждаю. Я обсуждаю принцип падения, который начинается с метафизики, а кончается распадом деятельности именно по той схеме, о которой я сказал. И обнажить-то надо было уже вот это.
Теперь возникает следующий вопрос — вопрос о том, почему мы победить не можем. Почему? А потому, что тот же процесс идет в патриотическом лагере. Буквально тот же. Абсолютно тот же. Один к одному тот же. Вот что ужасно!
Смотрю интернет-передачу господина Сулакшина. Господин Сулакшин, с такими же, как на заставке нашей передачи, песочными часами на столе, сидит вместе с господином Кара-Мурзой и другими господами и рассказывает людям нечто. Все могут с этим ознакомиться. И вдруг говорит (цитирую):
