Вероникин отец бросил маму еще в период беременности. У него была где-то семья, свои дети, и юная провинциалка быстро стала обузой. А уж ее живот и вовсе кавалера не обрадовал. Он выдал Свете денег на нехитрую операцию и растворился в тумане времени. А Света пробилась, как росток, закатанный под асфальт. Предательство закалило ее и научило главному: никогда не отчаиваться. Она и не отчаялась. Спустя годы Светлана Петровна использовала все связи, чтобы найти Вероникиного отца и посмотреть, что с ним стало. Ну, если уж быть откровенной – заодно и плюнуть в его наглую рожу. Заслужил.
Ничего не вышло. Да и попробуй найти какого-то там Васю, ни фамилии, ни места работы которого не знаешь!
В молодости Светлана Петровна была идеалисткой, уверенной в том, что ее половинка еще не нашлась, но вот-вот найдется. В двадцать лет ей казалось, будто все еще впереди. К тридцати стало тревожно. В сорок – грустно. А в пятьдесят – ясно, что поезд уходит и надо запрыгивать в последний вагон. Только двери последнего вагона захлопывались прямо перед носом.
– Ника, не будь такой дурой, какой когда-то была я, – резюмировала Светлана Петровна, выудив из сумки носовой платочек и промокнув под глазами. – Не жди принца. Ищи нормального, более- менее подходящего и волоки в стойло, корми сеном и паши на нем огород. Иными словами, не прозевай, заломай и приручи, даже если будет брыкаться. Не надейся, что у кого-то из этих самцов проснется к тебе неземное чувство. Они потребители и ни на какие чувства не способны. Главное, чтобы он тебе подходил, а не ты ему. Мужика можно вообще не спрашивать, а ставить перед фактом. И не сомневайся – он поверит. Им безразлично, с кем жить, потому что все равно будут норовить свалить налево. Они ведомые, поскольку до старости – инфантильные младенцы как в эмоциональном, так и в моральном плане. Мужик все время будет от тебя чего-то ждать, но при этом делать все по-своему. Так вот, подбери наименее своенравного, чтобы не сильно осложнял жизнь.
– Это как в анекдоте про козла, – улыбнулась Вероника. – Сначала заведи козла, потом выгони и поймешь, как стало хорошо. При таком подходе, мне кажется, мужик будет лишним. Я уж лучше сама как-нибудь.
– Я так и знала, что анатомию ты в школе учила плохо, – насупилась мама. – Мне внуки нужны. И как ты собираешься сама это решать?
– Дурное дело нехитрое. На один раз найдется кто-нибудь, – мудро отреагировала дочь. В нее немедленно полетела подушка.
– Надо искать такого, от которого дети будут умные, интеллигентные и красивые! – воскликнула Светлана Петровна. – А такого следует вдумчиво подбирать. Вот Олежек, например! До чего ж мальчик хороший. Я бы такому зятю только рада была. И мама его к тебе неплохо относится. Мы с ней тут болтали на днях…
– Мама, а ты не могла бы не влезать в мою жизнь так настойчиво? – вспылила Вероника. – Я не собираюсь опошлять отличную дружбу разговорами о воспроизведении потомства!
Кульминации скандал не достиг, поскольку был прерван телефонным звонком.
– Ой, Женечка, рада тебя слышать, – пропела сказочным колокольчиком Светлана Петровна, погрозив кривляющейся дочери кулаком. – Как у вас дела?
В ее тоне звучала надежда на то, что дела у собеседницы не ахти и сейчас та порадует ее жалобами на жизнь. Но, судя по быстро скисшему выражению лица, у Женечки все было отлично.
А раз у Женечки отлично, то и Светочка в долгу не останется.
Вероника забралась в кресло с ногами и приготовилась к спектаклю.
Евгения Валентиновна была маминой двоюродной сестрой. Еще в детстве они соревновались во всем: у кого больше пятерок, короче юбка, старше парень, дороже платье. С годами соперничество переросло в завуалированное противостояние, когда каждая из дам норовила подпрыгнуть в жизни выше и плюнуть на макушку другой, не переставая вежливо и доброжелательно улыбаться. У этой скрытой вражды не было причин, что не мешало ей существовать и процветать, как плесени в сыром подвале.
Самым обидным для Светланы Петровны являлся тот факт, что у Женечки имелся муж – пусть унылый, скучный и занудный, но муж! Когда женщина хочет себе что-то доказать, она это с легкостью делает. Чтобы не переживать столь сильно из-за замужества соперницы, Светлана решила, что лучше уж никакого, чем такой. Дефектов в чужом муже, как в щуке костей. Было бы желание найти. Григорий Федорович был невзрачен, небогат, неостроумен и скучен в компании, да еще и попивал. В общем, не мечта. Но иногда, когда ломался кран в ванной, перекашивало дверь или нужно было передвинуть тяжелый шкаф, Светлана тосковала и неохотно признавалась себе: был бы хоть какой, а потерпеть можно. Все же женщина создана для семьи. И отсутствие мужа делает ее беззащитной не только перед бытовыми неурядицами, но и перед обществом.
Именно эту светлую мысль она и пыталась вбить в голову дочери.
– Да ты что? У Юленьки кавалер – бизнесмен? Ох, это, конечно, хорошо, но опасно. Где большие деньги, там много проблем. – Мама многозначительно шевелила бровями и выдвигала челюсть в Вероникину сторону. Мол, вот – бизнесмен! Кавалер! А ты сидишь тут… – Ах, не олигарх? Ну, жаль, а то были бы и ты, и твои внуки, и правнуки обеспечены на всю жизнь. Процветает? Это ж детям надо будет телохранителя нанимать… Да-да, тороплю события. Может, еще и не выйдет у них ничего… Да ну что ты! Я только рада буду, если свадьба… Совет им да любовь.
Судя по длительным паузам, тетя Женя пыталась найти золотую середину, чтобы заклятая подруга удавилась от зависти, но Светлану Петровну было не так-то просто сбить с курса. Она в любом идеальном фрукте умела найти червоточинку, в любой блестяще выполненной работе – повод для придирки и в любом чужом кавалере – скрытый брак.
Положив трубку, маменька скорбно уставилась на Веронику:
– Вот, дочь моя! Даже у Юльки жених! А мне и похвастаться-то нечем! Уели меня по всем статьям! Они еще и машину новую купили. Хоть бы ты с Олежкой что-нибудь устроила.
– Ты надеешься, что я принесу от него в подоле? – усмехнулась Ника. – Я даже не представляю, как трактовать слово «устроила». Устроить можно неприятности.
– А ты устрой матери приятность, пока она еще жива! – вспылила Светлана Петровна. – И Олежку можно самого принести в подоле и тут оставить. Жили бы да радовались. Все равно никакой супергерой за тобой не прискачет ни на лимузине, ни на Росинанте! Тридцатник скоро, а никаких перспектив!
– Перспектив у человека нет только тогда, когда он уже в гробу. Ты же меня сама учила, – терпеливо отбивала мамины атаки Вероника.
Ежедневные беседы на тему замужества очень утомляли. Если до двадцати пяти лет Светлана Петровна шугала Никиных кавалеров, как навозных мух, то после этой даты вдруг резко сменила тактику и принялась сбывать дочурку с рук, как какую-то некондицию.
– Мужчины – исключения. С ними все перспективы заканчиваются гораздо раньше. С первыми нашими морщинами они сбегают, как жулики при звуке сирены. Так что хватай, пока молода, и не жди, что счастье само свалится тебе в руки. Муж – такая вещь, которую надо добывать с боем, выгрызая у соперниц. Как финские сапоги во времена дефицита. Но у вас сейчас слишком сытая и беззаботная жизнь. Вот нас молодость здорово закалила! Поэтому мы и устроены лучше.
Вероника вскинулась, размышляя, напомнить маменьке, что у нее самой не получилось выгрызть вожделенного супруга у более удачливых теток, или не стоит.
– У тебя все на лбу написано, не напрягайся, – прервала ее терзания Светлана Петровна. – У меня хотя бы карьера есть. Это тоже чего-то при нашей жизни стоит. По крайней мере, я в состоянии обеспечить себя и своего ребенка, а вот как мой ребенок собирается выживать – для меня загадка. Еще раз напоминаю: спарься с Олегом, вы оба слабо приспособлены к действительности, так что будете хотя бы прикрывать друг другу спину, как два пингвина.
– Какое дивное слово – «спарьтесь», – пробормотала Вероника. – Непременно предложу это Мямликову. Хоть поржем.
– Поржем! – гневно передразнила ее маменька. – Это все, на что вы способны. Правильно, интеллигенция потому и вымирает, что занимается не тем, чем положено. Эволюция останавливается. Из-за таких, как вы!
