— Если не лоханёмся, то должны вроде, — ответил Соловьёв.
Мелькнул справа поворот на Зеленоград, танк на постаменте, памятник на холме. Москва была всё ближе. Представив, что мы приближаемся к городу, погибшему под напором миллионов бродячих мертвецов, я зябко передёрнул плечами. Жутковато это как-то… Крепче сжал автомат, ощутив его тяжесть и рубчатую поверхность цевья пальцами.
Быстро светлело, вскоре показались длинные низкие здания торговых комплексов, растянувшихся по всей Ленинградке от города до поворота к аэропортам.
— Гля! — показал рукой и одновременно ткнул меня в плечо прапорщик.
— Итить… — только и смог я пробормотать и обомлел.
На огромных парковках, раскинувшихся вокруг не менее огромных зданий, стояло и бродило множество зомби. Пусть не сплошная толпа, но пробежать это асфальтовое поле насквозь, уворачиваясь от оживших мертвяков, какими бы медленными они ни были, я бы точно не решился. Никаких шансов, разорвут. Да и не все они медленные на самом деле, в этом мы уже имели возможности убедиться. Появится цель, и многие из этой толпы окажутся вовсе не медленными и вялыми, ускорятся за всю фигню.
Сотни медленно бредущих или перетаптывающихся на месте, стоящих неподвижно и сидящих полуразложившихся трупов. Кошмар наяву. Филиал преисподней. Волосы под шлемом зашевелились, и по спине прокатилась волна мороза. Я ещё не видел их столько и сразу. Даже когда стреляли по мертвякам в Солнечногорске, в последний день, всё равно не видел. Их было в сотни раз меньше.
— А чего они сюда припёрлись? — спросил вдруг капитан.
— Я слышал, они тянутся к каким-то местам, куда ходили, пока живыми были, — ответил молчавший до сих пор молодой лейтенант, тот самый Сенчин, который в своё время обеспечил показ моего видео. Я его по голосу узнал под маской.
— Да ну?
— Ну да. Так выходит по наблюдениям. Даже когда народ из Москвы уже в сторону окраин уходил, мертвяки пёрли в центр, — сказал Сенчин.
Это верно, я в своё время тоже обратил внимание на это, когда мы в город ехали, автохозяйство грабить.
— Причём смотри, их и у мебельного не меньше, чем у супермаркета со жратвой, — показал прапорщик. — Видать, на одни воспоминания наводятся.
Второй прапорщик, с СВД-С в руках, так и молчавший всю дорогу, поднял винтовку, некоторое время разглядывал происходящее в прицел, затем зябко передёрнул плечами. Ага, даром что такой невозмутимый, а тоже проняла картина.
Мы миновали шведский «Икеа», автосалоны, затем потянулась бесконечная стеклянная стена «Гранда». Тоже мебельный, он нам не нужен, а вот сзади него будет нечто интересное — бывший «Рамстор», ныне «Ашан». Там вообще-то ещё можно дополнительной едой запастись, наверное, а самое главное — тем, чего не хватает пока ни у кого: всякой зубной пастой, мылом, шампунем, женскими делами и батарейками. И осмотр положения дел у «Рамстора-Ашана» входил в список наших задач.
— Повнимательней! — скомандовал Соловьёв.
Снайпер навёл винтовку на крышу торгового центра, ещё двое зашарили биноклями по окнам прилегающего высотного конторского здания. Мало ли кто мог там окопаться? Высотка с одним подъездом, да под боком у большого магазина, вполне может быть обитаемой.
Стоянка, отгороженная сетчатым забором от окружающей дороги, забита мертвяками. Мнотостворчатые стеклянные двери, ведущие в торговый центр, были выбиты, хоть и не все. В освободившийся проём входили и также безо всякого дела выходили обратно ковыляющие мертвецы.
Мы, остановившись посреди пустынного и очень широкого шоссе, понемногу привлекли внимание бродивших зомби. Некоторые из них, хоть и не все, неторопливо направились в нашу сторону. Впрочем, большинство из них нас пока не заметило.
— Колонна, стой, — скомандовал в висящую на груди тангенту Соловьёв, придержав идущую следом колонну на безопасном удалении от нас. — Ждать команды.
Затем он обратился к механику:
— Копыто, давай вперёд помалу, вокруг магазина объедем.
Копыто, Копыто… Где я это слышал? А! Это ведь тот невидимый механ, который сталкивал машины расстрелянного вице-премьера с охраной. Знакомая фамилия. Правда, в лицо я его ни тогда не видел, ни сейчас. Сейчас все, впрочем, в масках, шлемах и очках, в лицо не видно никого.
— А вот давайте, ножки в люки свесили… — скомандовал он нам. — И вообще, лишние — на хрен с брони! Крамцов, останься, ты здесь места знаешь.
Действительно, я ещё на постановке задачи сказал, что расположение «Рамстора» помню наизусть. Часто сюда ездил, и зрительная память у меня хорошая.
Команду Соловьёва выполнили все, кроме капитана с пулемётом, который, как и я, лишь спустил ноги в открытый люк. Я чуть повернулся левее, взялся за автомат, висящий на груди. Теперь глаз да глаз, особенно когда, объехав по кругу магазин, войдём под мост, а потом окажемся в Химках. Затем я неожиданно для себя вспомнил о видеокамере, которую дала Маша и которая висела у меня поверх разгрузки, откинул экранчик видоискателя, включил и начал снимать. Попросили — надо сделать.
Зомби, направившиеся было в нашу сторону на шоссе, замерли, когда мы тронулись с места, и лишь провожали нас своими тупыми мёртвыми взглядами. Нас отделил от них высокий решётчатый забор, и ближайшие к нему тоже направились в сторону неторопливо двигающейся бронемашины, некоторые тянули руки через решётку.
Спереди хлопнуло несколько одиночных выстрелов из автомата. Это Соловьёв свалил двух мертвяков, бредущих по проезжей части. Машина продолжала описывать плавную параболу, следуя изгибу дороги, слева мелькали металлические прутья, к которым прижимались полуразложившиеся, обвисшие лица тех, кто когда- то были людьми. В воздухе пахло. Пахло смесью мертвечины и всё тем же, каким-то странным, «химическим» запахом, похожим на запах ацетона.
— Ну, чего там? — окликнул меня сзади капитан.
Он смотрел в свой сектор, но ему было интересно, что я вижу. А видел я грузовик, влетевший в стеклянные автоматические двери торгового центра и остановившийся внутри. И не только видел, но и снимал. Вокруг грузовика толпилось немало зомби, часть дверей устояла. Вход состоял из секции ударопрочного стекла, за которой шла двустворчатая дверь, за ней ещё стеклянный простенок, ещё дверь и снова простенок. Последняя дверь с простенком была выбита проехавшим через главный вход грузовиком. Остальные стояли на месте, оставшаяся автоматическая дверь не работала, хотя электричество в магазин подавалось, там горели лампы.
— Метров восемь примерно ширина пролома, — ответил я. — Остальное всё устояло.
— Сколько въездов в подземный гараж? — спросил Соловьёв. — Я всего два насчитал.
— Два и есть. Въезд и выезд.
— Нормально. Теперь смотрите по стенам, чтобы какие-то чёрные ходы не были открыты.
Но и с этим нам повезло. Похоже, что торговый центр успели запереть, и именно поэтому кто-то проломил себе туда въезд грузовиком. Вопрос в другом: а что там после проникновения уцелело? Вывезли всё ценное и полезное или нет? Не идти же туда сейчас на разведку?
— «Ольха», долго вы ещё там? — заговорило радио на общей волне. — К нам тут мертвяки подваливают, так что мы малым ходом в вашу сторону.
— Минуты две, — ответил Соловьёв. — «Сосна», подтягивайтесь.
Справа от меня гулко стукнул пулемёт. Это капитан кого-то свалил, но кого — мне не видно.
— Копыто, сразу за мостом разворачиваемся, — скомандовал майор. — И обратно тем же маршрутом. Всё равно ни черта не разглядим с той позиции.
— Я понял, — ответила затянутая в шлем, маску и большие защитные очки голова.
На мосту-путепроводе, нависающем над дорогой, толкались несколько зомби, смотревших на нас сверху. Не думаю, что они могут кинуться, но на всякий случай я камеру убрал, а вместо неё поднял и взял на изготовку «сто пятый». А то как свалится что-то эдакое на голову и покусает. Хотя меня покусать не так уж и просто. У той же «горки» ткань плотная, палаточная, местами так и в два слоя, руки в «штурмовых» перчатках с наружной защитой, наколенники-налокотники, броник, каска — куда зубами вцепишься? Впрочем, если
