Тут из тьмы возникли остальные. Каменный зев открылся и, выпустив их, снова захлопнулся.
Он ни на шаг не отходил от нее и от того, кто держал поводок. Остальные, их было трое или четверо, шли за ними.
Поля седели от росы. Гора черным силуэтом выделялась на фоне розовеющего небосвода. В садах и в кустарниках одна за другой начали заводить свои трели птицы. Они подошли к краю мира и зашагали вдоль него. Наконец, они остановились на узком, голом каменном выступе. На камне была прочерчена борозда, и она уставилась на нее.
– Ястреб столкнет ее, – сказал он. – А затем полетит сам.
Он расстегнул ошейник и снял его.
– Встань на край, – приказал он. Следуя за бороздой в камне, она приблизилась к обрыву. Внизу бушевало море. Вокруг раскинулись бескрайние просторы неба.
– Теперь Соколу достаточно лишь слегка подтолкнуть ее, – сказал он. – Но сперва давайте выясним, не желает ли она что-нибудь сказать нам напоследок. Ей, наверняка, не терпится высказаться. Женщины любят молоть языком. Не хотите ли что-нибудь сказать нам, леди Тенар?
Она не смогла вымолвить ни слова, лишь указала пальцем на небо над морем.
– Альбатрос, – сказал он.
Она громко рассмеялась. В безбрежном океане света, лившемся из дверного проема неба, парил дракон, оставляя всполохи пламени за своим причудливо изогнутым, закованным в броню телом.
– Калессин! – крикнула она, затем повернулась и, схватив Геда за руку, повалила его на голый камень скалы, так что огненный язык прошел над ними. Мелькнуло чешуйчатое тело дракона, засвистел ветер в поднятых крыльях, заскрежетали о камень острые, как бритва, когти.
Налетел ветер с моря. Крохотный побег чертополоха, проросший в трещине скалы у ее ладони, клонился под его порывами.
Гед был рядом с ней. Они лежали, прижавшись друг к другу, на крохотном пятачке между морем и драконом.
Тот искоса посмотрел на них большим желтым глазом.
Гед произнес хриплым, дрожащим голосом какую-то фразу на драконьем языке. Тенар поняла ее без труда: «Благодарим тебя, Старейший».
Глядя на Тенар, Калессин спросил гулким, словно удар гонга, голосом:
–
Девочка, вдруг вспомнила Тенар. – Ферру!
Она вскочила на ноги, готовая броситься искать свою малышку. Тут Тенар увидела, что девочка идет по узкой каменной тропке между морем и горой, направляясь к дракону.
– Не беги, Ферру! – крикнула она, но девочка увидела ее и со всех ног кинулась к ней. Они стиснули друг друга в объятьях.
Дракон повернул свою гигантскую, охряно-красную голову и взглянул на них обеими глазами. Бездонные ямы ноздрей курились дымом, в их глубинах клокотал огонь. Несмотря на холодный морской бриз, от тела дракона веяло теплом.
– Техану, – сказал дракон.
Девочка повернулась и посмотрела на него.
– Калессин, – сказала она.
Тут, наконец, с колен с трудом, опираясь на руку Тенар, поднялся Гед. Он улыбнулся и сказал:
– Теперь я знаю, кто позвал тебя, Старейший!
– Это я его позвала, – сказала девочка. – Иного выхода у меня не было.
Продолжая глядеть на дракона, она говорила на его языке, на Древнем Наречии.
– Ты правильно поступила, малышка, – сказал дракон. – Я так долго тебя искал.
– Можем мы отправиться туда прямо сейчас? – спросила девочка. – Туда, где «мой народ танцует на ином ветру»?
– Ты хочешь бросить этих людей?
– Нет, – ответила она. – Разве они не могут отправиться со мной?
– Нет, не могут. Их дом – здесь.
– Тогда я останусь с ними, – сказала девочка после секундной запинки.
Калессин отвернулся, чтобы выпустить огненную струю в приступе смеха или радости, разочарования или гнева: – Ха! – Затем он вновь обратил свой взор на девочку.
– Хорошо. Тебе придется здесь многое сделать.
– Я знаю, – сказала она.
– Я вернусь за тобой, – пообещал Калессин, – когда настанет время.
И, обращаясь к Тенар и Геду, добавил:
– Я отдаю вам своего ребенка с условием, что вы отдадите мне своих.
