— Извращение! — завопили несколько рыцарей хором. — Имитация Жизни!
Они со всех сторон облепили флаер, обрушивая на него огромные металлические раздолбиты. Брызнули осколки лобового стекла, смялись и потеряли форму двери, высоко и далеко полетел, вращаясь в воздухе, руль. Несколько ударов посильнее — и один из задних двигателей превратился в груду помятого металла.
Убедившись, что флаер уже не подлежит ремонту, удовлетворенные результатами погрома, доблестные рыцари подняли дросселианца на ноги и слегка потрясли его, вежливо поучая, что ездить следует лишь на том, что даровано тебе Жизнью, а не на бездушных машинах, а еще лучше использовать для этого свои ноги, как это и задумано природой.
Разбитый вдребезги флаер продолжал конвульсивно двигаться, описывая круги: один двигатель продолжал работать. Эта груда железа лишь отдаленно напоминала ту элегантную машину, которой была каких-то пять минут, назад.
— О, нет, — простонал дроид и распластался по земле, в надежде, что рыцари пронесутся мимо него.
Тук-тук-тук, раздался стук металла о металл. Кто-то аккуратно постучал дроида по голове. СИ-3ПО поднял голову и увидел зловещий черный капюшон и бордовую боевую раскраску на лице.
С громким визгом робот вскочил и попытался убежать, но тяжелая раздолбита опустилась на его ногу, и дроид грохнулся лицом в пыль. Он поднялся на руках, но это лишь облегчило задачу парочке рыцарей, которые подхватили его и потащили к тутакане.
— У нас тут девятый ПО! — крикнул один из них своим товарищам, сидящим в седле ящериц- восьминожек, и над улицей пронесся радостный боевой клич.
Обреченный дроид знал, где ему предстояло вскорости оказаться: Площадь Праведного Гнева. СИ-3ПО был рад, что его не запрограммировали на ощущение боли.
— Как глупо он поступил, — сказала Лейя строгим тоном.
— Вурт думал, что помогает нам, — напомнила ей Джайна, но Лейя на это не купилась и поправила ее:
— Он искал приключений на свою… голову.
— И его бесшабашность лишь послужит очередным примером порочности джедаев в обличительных речах Ном Анора, — добавила Мара. — На Осариане у него тоже есть последователи.
Сказав это, она посмотрела на стол, где были разложены принесенные капитаном Акдоолем образцы пропагандистских листовок, призывающих к борьбе с Новой Республикой, со всем механическим и технологическим. В этих агитках все эти болезни общества связывались с культурным упадком на загнивающей планете Осариан.
— А почему Ном Анор ненавидит джедаев? — поинтересовалась Джайна. — Какое мы имеем отношение к конфликту Осариана с Рхоммамулем? Пока мы сюда не прилетели, я ни разу не слышала даже названий этих планет.
— Джедаи здесь ни при чем, — ответила Лейя. — По крайней мере, были ни при чем, пока не нашалил Вурт Скиддер.
— Ном Анор ненавидит Новую Республику, — добавила Мара. — А джедаев он ненавидит как символ Новой Республики.
— Думаешь, Ном Анору хоть что-нибудь нравится? — сухо заметила Лейя.
— Не воспринимай его несерьезно, — снова предостерегла ее Мара. — Его религиозные увещевания отказаться от любых машин и автоматов, чтобы вернуться к чистым истокам природы и жизни в гармонии с ней, отказаться от лицемерных союзов с другими планетами находят отклики в душах многих людей, особенно тех, кто стал жертвой такого союза, например среди шахтеров Рхоммамуля.
Лейе нечего было возразить. Она потратила долгие часы до путешествия и во время него на изучение истории этих двух планет и знала, что на самом деле ситуация на Рхоммамуле еще сложнее.
В то время как основная масса шахтеров переселилась на негостеприимную красную планету по собственной воле, значительное количество рабочих были потомками так называемых «колонистов» — тех, кого сослали на рудники в наказание за тяжкие преступления.
Какова бы ни была правда о текущем положении дел на планете, Лейя не могла отрицать, что там сложилась идеальная ситуация для появления религиозных фанатиков, подобных Ном Анору. Жизнь на Рхоммамуле была нелегкой, и даже воду приходилось добывать с трудом, в то время как на процветающем Осариане люди нежились на белых песках пляжей у кристально чистых озер.
— И все равно никак не могу взять в толк, как это все связано с джедаями, — пожала плечами Джайна.
— Ном Анор подогревал ненависть к джедаям задолго до нашего прилета на Рхоммамуль, — объяснила Мара. — Просто он нашел в их лице удобную мишень для вымещения своей врожденной злобы.
— Поскольку рыцари-джедаи разбросаны по всей Вселенной и многие из них сами себе хозяева, Ном Анор сможет привести в своих проповедях еще много нелицеприятных примеров их деятельности, — мрачно добавила Лейя. — Я рада, что мой брат задумывает реорганизацию Совета Ордена.
Мара кивнула, но Джайна, кажется, была не столь благожелательно настроена.
— Джесину эта идея кажется не такой уж и блестящей, — напомнила она матери.
Лейя пожала плечами. Ее старший сын, близнец Джайны, на самом деле высказывал серьезные сомнения по поводу направления, в котором может развиваться Орден джедаев.
— Если мы не сможем навести элементарный порядок в Галактике, особенно в таких удаленных уголках, как Осариан с Рхоммамулем, тогда чем же мы лучше Империи? — задумчиво сказала Мара.
— Нет, мы лучше Империи, — настаивала Джайна.
— Только не в глазах Ном Анора.
И вновь, в который раз, Мара предостерегла Лейю, чтобы та не относилась к этому человеку пренебрежительно.
— Он самый странный из всех, кого я встречала, — объяснила она, и учитывая то, что ей приходилось иметь дело с пресловутыми Джаббой Хаттом и Талоном Каррде, это был настоящий комплимент. — Даже когда я пыталась прощупать его при помощи Силы, я обнаружила… — Мара замолчала, подыскивая нужное слово, чтобы точнее выразить свои мысли. — Пустоту, — выдала наконец она. — Как будто Сила не имеет к нему ни малейшего отношения.
Лейя и Джайна вопросительно уставились на нее.
— Нет, — поспешила исправиться Мара. — Скорее, он не имеет ни малейшего отношения к Силе.
Но пропагандист он все-таки прекрасный, подумала Лейя и выразила свои чувства саркастично и коротко:
— Прекрасно!
Он стоял на трибуне в окружении Красных Рыцарей. Перед ним собралось не менее десяти тысяч рхоммамульцев, заполонив без остатка всю главную площадь Редхейвена, где когда-то располагался самый крупный рынок на планете и шла бойкая торговля. Но торговые ряды были сметены толпой еще в первые дни Восстания, сразу же после провозглашения независимости от Осариана. И совсем недавно, когда революционное движение возглавил Ном Анор, этому месту присвоили название Площади Праведного Гнева.
Сюда пришли граждане, чтобы провозгласить независимость планеты от Осариана.
Сюда пришли их последователи, чтобы отречься от Новой Республики.
Сюда пришли верующие, чтобы предать анафеме джедаев.
Сюда же пришли фанатики, чтобы выразить недоверие прогрессу и технологии, покричать о славных временах, когда все было просто и понятно, когда только сила и выносливость ног, а не толщина кошелька, решали, как далеко ты можешь путешествовать, и сила рук, а не толщина кошелька, позволяла собирать дары природы.
Ном Анор упивался всем этим. Ему нравилось низкопоклонство и фанатизм, граничащие с готовностью отдать жизнь за религиозные идеалы. Ему было наплевать на Рхоммамуль и всех его обитателей, его нисколько не волновали идиотские крики о какой-то смешной «простой жизни».
Но зато он с удовлетворением наблюдал, какой хаос сеяли в Галактике его слова и последователи, как недовольство Новой Республикой зреет с каждым часом и люди все с большим остервенением относятся к
