спичкой не чиркнул.
– Вот пытаюсь вспомнить, – продолжал отец, – за что тебя в первый раз арестовали.
– За стрельбу по уличным фонарям.
– И изнасилование. Тебя взяли за то, что ты напоил и изнасиловал девочку. Как ее звали – Кармел Росси?
Джек протестующе затряс головой. Ничего себе – девочка!
– Ты бы видел ее титьки – все как у взрослой. И потом, она ведь забрала заявление.
– Я заплатил ее папаше столько, сколько он зарабатывает в месяц.
– Да она сама стянула трусы, не успел я до нее дотронуться! У судьи были ее показания против моих!
– Ее папаша до сих пор работает на меня, – кивнул Орис. – Строит нефтехранилища большой емкости, они вмещают больше пятидесяти пяти тысяч баррелей сырца. Если хочешь, поработай на него. Будешь чистить резервуары – возиться в испарениях и выкидывать лопатой осадок. Начни трудиться, и со временем получишь десять тысяч в месяц.
Джек поудобнее устроился в мягком кожаном кресле.
– В какие бы истории я ни влипал, – заявил он, – я всегда оказывался ни при чем. Это были просто недоразумения!
– А когда тебя застукали с мексиканской травкой? Думаешь, полицейские такие дураки, ничего не поняли?
Джек ухмыльнулся:
– Ты сам когда-нибудь пробовал травку?
Интересно, что ответит папаша.
Орис покачал головой:
– Не знаю, в чем твоя беда. Ты красивый парень, каждый день меняешь рубашки, причесываешься... Откуда в тебе столько дряни? Твоя мама обвиняла меня в том, что я тебя не воспитывал; я чувствовал себя виноватым, покупал тебе все, что ты хотел, – машину, одежду, – все. Когда ты попадаешь в беду, я тебя вытаскиваю. А теперь ты решил заняться вымогательством. О чем мы с тобой толкуем? Я плачу тебе, сколько ты требуешь, или ты трубишь всем, что у меня есть подружка? Господи боже, удивил! Такие подружки есть у всех; почти все они живут в Талсе, и у каждой – собственный дом! Я поступил скромнее: оставил свою в Сепульпе. Так чем ты мне угрожаешь?
– Я расскажу маме, – ответил Джек. – Посмотрим, как ей это понравится.
Заметив ледяной взгляд отца, Джек нашарил на столе металлическую вышку. Если Орис поднимет на него руку, он ответит. Самооборона!
Отец не двинулся с места.
– Думаешь, твоя мама не знает о ней? – через пару минут спросил он.
Дерьмо! О таком повороте событий Джек не подумал.
Но может, папаша просто блефует?
– Ладно, – кивнул Джек. – Я все равно ей расскажу. И еще как-нибудь растолкую Эмме, что ты трахаешь грязную шлюху, от которой воняет нефтью.
Он думал, что Орис выйдет из себя, взорвется и закричит. Его малышка Эмма не должна знать грязи – пусть даже она ничего не соображает! Спокойствие отца удивило Джека. Старый козел смотрел на него, но ничего не говорил.
Когда Орис наконец заговорил, тон его изменился. Очевидно, он принял решение и менять его не собирался.
– Попробуй хоть слово сказать матери, и она тебя возненавидит за то, что тебе все известно. Ей будет стыдно смотреть тебе в глаза. Она скажет мне, что тебе нужно уехать, и я не стану спорить. Я выкину тебя из дома. – Про Эмму он не заикнулся, но под конец, словно давая Джеку возможность выбора, спросил: – Ты этого хочешь?
Орис Белмонт был типичным старателем-одиночкой, которому повезло.
К тому времени, как он приехал в Оклахому, на месторождении Гленн-Пул уже пробурили двенадцать тысяч скважин. Скважины качали нефть. Орис приехал в Сепульпу к Алексу, дяде жены. Алекса Рони на приисках все звали Коротышкой. Он купил лицензию на добычу полезных ископаемых на земле индейцев племени крик. Землю скупил по три доллара за акр до того, как в районе начался нефтяной бум. К тому времени, как в Гленн-Пул нашли нефть, Коротышка обнищал, и ему не на что было пробурить хотя бы одну пробную скважину. Однажды он напился, угнал цистерну сырой нефти и загнал ее в грязь. Следующие четыре года провел в тюрьме Макалестер. После освобождения Коротышка позвонил Орису Белмонту. Орис приехал из Индианы, привез купленную по дешевке списанную буровую технику: трубы, компрессоры, два паровых котла и шестнадцать тысяч долларов, которые удалось скопить за двадцать лет тяжелой работы бурильщиком. Под ногтями осталась несмываемая черная кайма.
Они пробурили две скважины – 'Коротышка-1' и 'Коротышка-2'. Обе оказались без нефти. Удача явно отвернулась от старого дядюшки. Тогда они решили попытать счастья где-нибудь поблизости от скважины номер два. Коротышка поднялся на вышку оглядеться. По верху, футах в шестидесяти над скважиной, шел узкий балкон. Коротышка не успел обвязаться ремнем, потерял равновесие и рухнул с шестидесяти футов на пол буровой установки. От него разило кукурузным виски. Орис всегда боялся, что дядюшка свалится с высоты или что-нибудь свалится ему на голову.
Орис не понимал, почему скважины оказались сухими. На их земле, на всех восьми тысячах акров, скважин было не более двадцати, две из них принадлежали ему. Со злости Орис сменил название их компании с 'Пчелка ойл энд гас' (они мечтали, когда разбогатеют, сделать своим символом пчелку из мультфильма) на 'КН ойл энд гас', где буквы 'КН' обозначали: 'Конец неудачам'. Целый год работал простым
