поделаешь, придется искать счастья в другом месте.
После того как Эльке Шрепп ушла, Катя и Вадим сели завтракать. И именно за завтраком Вадим сделал Кате предложение.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он.
Катя, поцеловав его, ответила:
— А почему бы и нет?
И она совсем не шутила!
ЭПИЛОГ
— Госпожа Вальтер-Мондайк, я рада приветствовать вас в нашем салоне!
Катя направилась к даме, сидевшей вместе со своим спутником на пуфе в ювелирном салоне «Ван Райк».
Прошло тринадцать месяцев со дня смерти тети Герли и прочих событий, последовавших за этим. Катя была признана единственной наследницей всего ее состояния. С нее были сняты все обвинения в причастности к смерти Кристины и тети Герли. Но никто и не сомневался, что на тот свет при помощи яда их отправила ее сестра. Еву искали, но безрезультатно. Она как в воду канула, и даже Интерпол был не в состоянии найти ее.
Катя успешно училась в университете и посвящала много времени ювелирным салонам, доставшимся ей от тети Герли. Ей помогали опытные менеджеры и Вадим. И все же, помня наставления тетки, Катя знала — самое главное любить камни, и тогда все пойдет на лад.
Катя узнала эту пожилую, но еще удивительно привлекательную даму. Вообще-то клиентом был ее муж, который выбирал себе запонки и остановил свой выбор на золотых с розовыми сапфирами.
А вот его скромная супруга… Катя как-то просматривала старые журналы, которые нашла на чердаке Белого замка. Там была и эта женщина! Рафаэла Вальтер-Мондайк, «золотой голос Гамбурга», потрясающее меццо-сопрано. Современники считали ее самой великой певицей на свете. Она блистала не только в Германии, но и на сценах лучших оперных театров мира, однако затем, в 1975 году, она внезапно потеряла голос. И с тех пор живет практически затворницей в Гамбурге, только изредка выходя из ворот своей виллы.
Певица, которая скрывала свою старость под тонкою черной вуалью, явно обрадовалась. Неужели после тридцати лет, прошедших с того злополучного дня в «Ла Скала», когда она не смогла допеть до конца партию Нормы, кто-то еще помнит о Рафаэле Вальтер-Мондайк?
— Ваше посещение — честь для нас, — сказала Катя. Она хорошо помнила уроки тети Герли. Клиент — это король! А служащие, конечно, не узнали великую Рафаэлу. Приходится брать инициативу в свои руки.
— Я так польщена, — сказала грудным голосом певица. — Ах, вы так молоды, а все равно знаете меня. Это очень и очень приятно!
Завязалась беседа, Катя попросила автограф, Рафаэле и ее супругу подали кофе. Затем певица изъявила желание посмотреть кое-какие драгоценности. И в итоге через час ее супруг приобрел не только запонки с розовыми сапфирами для себя, как изначально и планировалось, но также рубиновую брошь, перстень с квадратным бриллиантом и чудесное ожерелье из розового жемчуга для Рафаэлы.
— Моя красота, как и мой голос, давно покинула меня, — сказала на прощанье оперная дива. — Вот и остается единственное утешение — драгоценности. Я знала вашу тетку, и вы, смею думать, ее достойная преемница. Заходите к нам в гости, я буду рада вас видеть. А то мне так одиноко… Хотя нет, лучше я заеду к вам в салон на следующей неделе. Рюдигер, ты не возражаешь?
Ее супруг, Рюдигер, не возражал. Чета Вальтер-Мондайк оставила в их салоне чуть больше ста тысяч евро. Это очень выгодные клиенты!
— Дамы и господа, — сказала Катерина, когда лимузин Рафаэлы и ее супруга отбыл. — Попрошу вас работать более внимательно. Клиент — это король! Благодаря маленькой любезности мы заработали сто тысяч евро. Или нам стоит ввести семинар на знание знаменитостей прошлых лет?
Домой Катя попала к вечеру. Она жила на вилле — Белый замок ей нравился. Вадим пока официально не был ее мужем, они хотели пожениться на Рождество. Катя очень любила Вадима, и он ее тоже.
Александр Александрович и Марина посещали Катю время от времени в Гамбурге, или она летала в Волгоград. Ипатов гордился ею — Катя была и останется его дочерью и ничьей более!
Светка Храповалова вышла замуж за своего Тарика Хусейна, она вовсю работала в его лавке и вроде бы училась в университете. И была счастлива. В июле у Светки родился маленький Хусейнчик, смуглокожий и пухлый, которого нарекли в честь любимого дяди Тарика — Навуходоносором.
Мириам поехала по гранту в США и получила предложение пройти практику в одном из крупных концернов по производству программного обеспечения. У нее появился друг-итальянец.
Олеся Тарасова тоже не бедствовала. Она была уже не Тарасовой, а фрау Пелер, обитала со своим мужем-дантистом во Франкфурте, с Катей и Светкой не общалась. Собиралась писать труд по философии Артура Шопенгауэра. Как говорится, каждому свое.
Эльке Шрепп изредка звонила Кате. Она получила повышение и даже награду из рук бургомистра Гамбурга. Эльке по-прежнему жила одна, а в пустой квартире ее ждала трехцветная Ангела Меркель.
Сергей Варавва получил по совокупности преступлений двадцать лет и сел в немецкую тюрьму. Но даже отсидев этот срок, он попадет в руки российского, а затем польского правосудия — он успел натворить много дел и там.
Семейство Людеке забыло о Еве, как будто ее не существовало. В конце сентября Юрген сочетался законным браком с Региной Дидрихс-Шнайдер, бледной наследницей владельца химических концернов. В связи с этой свадьбой разгорелся скандал, который стал сенсацией недели. Молодожены получили изящную посылку из Парижа, в ней находилась коробка шоколадных конфет. И поздравительная открытка — от Евы. Та желала Юргену и Регине «сладких грез» и «чудесного самочувствия после конфеток на брачном ложе».
Торжественная церемония была сорвана, банкет отменен. Полиция конфисковала конфеты, подвергла их анализам. Но выяснилось, что конфеты — чудесные и вовсе не отравленные. А Юрген, который с женой трясся за свою жизнь, думал, что шоколад буквально нашпигован мышьяком или цианистым калием.
Катя даже посмеялась изобретательной мести Евы. Карл-Хайнц не разделял ее веселья и заявил, что заплатит любому, кто поможет арестовать «эту сумасшедшую отравительницу», миллион евро. Но даже и эта баснословная сумма не помогла напасть на след Евы.
Сам Карл-Хайнц все еще питал надежды в отношении Кати, засыпал ее цветами и дорогими подарками и не хотел верить в то, что она скоро выйдет замуж за Вадима.
— Моя дорогая, — говорил он в ответ на слова Кати о том, что она почти замужняя дама. — Муж — это проблема, а вовсе не помеха. Так что, Катя, я люблю тебя и готов в любой момент бросить к твоим ногам всего себя! И мои миллиарды!
Но Кате этого не требовалось. У нее был Вадим.
Она переехала в Бланкенезе. Вадим уже привык к тому, что они живут в роскошном особняке со слугами. В конце концов, почему они сами должны убирать дом? И жена, студентка — владелица сети ювелирных салонов, ему нравилась. В новом году планировалось расширение фирмы, которое было отложено из-за смерти тети Герлинды. Вскоре новые отделения концерна «Ван Райк» откроются в ряде европейских и американских городов.
— Катя, ужин готов! — раздался голос Вадима. Он ее ждал и сам приготовил ужин! И это несмотря на то, что повар, темпераментный Сандро, обижается, думая, что если хозяева готовят сами, значит, они недовольны его стряпней.
Катя задержалась в кабинете. Ага, сегодняшняя почта. Вчера у нее был день рождения. У нее и у Евы. Но они отпраздновали эту дату вдвоем с Вадимом, не устраивая никакого торжества.
Просмотрев почту, Катя вскрыла всего одно письмо. Она тайно ждала его. И получила! Бледно-лиловый конверт с ангелочками. Из Ирландии.
Она знала — это послание от сестры Евы. Катя разрезала конверт золоченым ножиком. Вадим снова ее позвал, но она сейчас, только прочтет!
Открытка с изображением Изумрудного острова и старинной церквушки. И небольшой лист с несколькими абзацами текста. Почерк Евы. Она его узнает всегда!
«Моя дорогая Катрин! Самые искренние поздравления с твоим днем рождения. И с моим, стало быть, тоже.
Слышала, что ты скоро выходишь замуж за своего журналиста. Хороший выбор. Он будет тебе предан, как мопс. Однако скажи ему от моего имени: будет тебя обижать, я его отравлю. У меня все в полном ажуре. Я начинаю строить свою маленькую бандитскую империю. Уверена, что со временем она станет большой бандитской империей. Как тебе моя милая шутка с рыжеволосым лопоухим Юргеном и его папочкой? Вот я-то смеялась, читая о суматохе в благородном семействе в газетах!
Где я сейчас нахожусь — неважно. Сегодня здесь, а завтра там. Я не сожалею о такой судьбе. И вообще, я не сожалею о том, что сделала. Появись у меня возможность все повторить, я бы снова поступила так же. Только, возможно, отравила бы и тебя своевременно. Но теперь тебе бояться нечего…
Хотя кто знает… Когда-нибудь я обязательно вернусь за своей законной половиной наследства милой тети Герли. Ты ухаживаешь за ее могилкой?
Ты расширяешь семейное предприятие. Похвально! Я тобой горжусь. Напишу тебе еще, когда стану тетей. Ведь письма сыграли в нашей истории важную роль, не так ли?
Ciao![27]
P.S. Ах, кстати, ты не возражаешь, если я и тебе с журналистом на венчание пришлю коробочку конфет? Думаю, что со временем смогу открыть свою собственную шоколадную фабрику. Как бы ее назвать? Именем Лукреции Борджиа или, может, Кристы Леман?[28] Кушайте на здоровье!
Любящая и ненавидящая тебя сестра Eva».
Примечания
