неудобно, все мучаются, тебе вынь да положь!.. Откуда я тебе ещё одну камеру возьму?!
— Кузьмич, — сказал я, — я тебе ещё раз говорю: нельзя их в одну камеру сажать — сговорятся. Я по этому делу две недели работал, да ещё два дня на вокзале провел, дожидаясь, пока они вещи с последней кражи «засветят». И совсем не хочу, чтоб все это в пару часов «коту под хвост» пошло. Одного я в камеру пристроил, а вот Силычева отдельно определить требуется. Мне всего часа три-четыре нужно, Кузьмич. Жена у меня замуж выходит. Свадьба сегодня. Надо зайти, поздравить.
— Свадьба, жена, поздравления… Но камер-то от этого больше не станет! Нет у меня мест! Не-ту! Это не гостиница, а я не портье!.. Нет, и все!
Мне надоело с ним препираться, и я пристегнул угрюмо молчащего Силычева теми же наручниками к батарее, возле самого стола дежурного по отделу.
— Ты… Ты что делаешь?! — опешил седоусый майор. — Ты что делаешь, паршивец?! Убери его отсюда немедленно! Я кому говорю?! Ну-ка, живо!..
— Кузьмич, — сказал я, убирая ключи от наручников в нагрудный карман. — Я быстренько. Ты за ним присмотри пока. Хлопот никаких. Все время перед глазами.
— Я тебе что говорю?! Немедленно отстегни его от батареи! Я… Я жаловаться буду! Я… Я Калинкину сейчас позвоню! А ну, убери его от меня сейчас же!
— Я скоро, Кузьмич. Я только туда, и обратно, — заверил я. — Надо поздравить. Сам понимаешь: жена всё-таки…
— Ах, ты!.. Ну, я тебя!.. Отцепи его, кому говорю!..
Я вышел в коридор и направился к выходу. У самых дверей посторонился, пропуская входящего в отдел начальника угро.
— Опять впустую прокатался? — спросил меня Калинкин, останавливаясь. — Говорил я тебе: брось ты это дело — «глухое» оно. Но ты же у нас упрямый, как китайский болванчик…
— А я ведь их задержал, Геннадий Борисович, — сказал я. — И вещи изъял. И с того грабежа, и ещё с двух. Два «наши», а один на территории соседнего отдела с месяц назад был. Петракова я уже допросил, его признание у меня в кабинете лежит. А Силычева допрошу немного позже. Мне сейчас отъехать на несколько часов нужно.
— Вот как, значит… Опять повезло… Везучий ты, Русаков. И сыщик хороший, и везет тебе… Вот отношение бы к людям тебе переменить, так вообще цены бы не было. Я ведь сейчас только из РУВД, опять за тебя от начальства «втык» получил…
— За машину?
— За неё. Надо же было додуматься: выкинул из-за руля депутата… Да ещё крыло помял… Опять же вопли о «милицейском беспределе» пошли…
— Преступник уходил, вы же знаете, Геннадий Борисович, — развел я руками. — Без машины не догнал бы. А то, что он депутат, я и не знал… Да и без разницы это тогда было. «Крыло» у машины я сам потом выправил… Но ведь бандита-то задержал?!
— Только это начальника РУВД и успокоило. Он все ещё понять не может, чего от тебя больше: вреда или пользы. На каждое раскрытие или задержание — какое-нибудь на рушение… Кстати, чего это Кузьмич из дежурки орёт благим матом?
— Камер мало, — двусмысленно пояснил я. — Возмущается…
— Это правда, — вздохнул Калинкин. — С условиями у нас в отделе и впрямь «не того»… Одно слово: бывшая прачечная… Ладно уж, иди. К вечеру жду отчета о завершении дела.
Я выбежал на улицу и поспешил к автобусной остановке. Хотя, сказать по правде, торопиться мне было уже некуда: свадьба началась четыре часа назад…
— Паршивец ты, Сергей, — сказала мне Лена, встречая в коридоре. — Даже в такой день… Никуда не успел: ни в ЗАГС, ни в ресторан, ни на прогулку по городу… Только к концу свадьбы и прибежал… Впрочем, я уже ничему не удивляюсь. После трёх лет совместной жизни с тобой я готова ко всему… Неужели так сложно было взять выходной? Или не дали бы по такому случаю?
— Дали бы, — виновато пожал я плечами. — Но понимаешь, именно сегодня мне надо было быть на вокзале. Преступники собирались смыться из города, а я…
— Да и леший с ними!.. Все же четыре года вместе провели. Вроде даже неплохо провели… Но я все больше и больше убеждаюсь в правильности нашего решения. С тобой ни одна девушка больше трёх лет не протянет…
— Я знаю, — согласился я. — И «кто я такой» знаю. И сам знаю, и напоминают постоянно. Только за сегодняшний день уже трижды напомнили… Как твой коммерсант?
— Бизнесмен, — поправила она. — Это две большие разницы.
— Не вижу, — признался я. — По мне — что коммерция, что бизнес, все едино.
— Вот потому ты до старости с пистолетом носиться и будешь, — грустно сказала она. — Сколько предложений хороших было, сколько перспектив… А ты? Без квартиры, без машины, без денег, без перспектив…
— Мы меня хороним или тебя замуж выдаем? Пошли к гостям, знакомить будешь…
Ее жених мне нравился. Парень был, что называется, «с головой, с характером и с руками». За те шесть лет, что он посвятил бизнесу, он всё же сумел сколотить себе немалое состояние и немалые связи. Этот парень сумел зажать свою судьбу в кулак, и все, что было им заработано, было действительно заработано им. И самое важное: он её любил. У него были глаза любящего человека. Так что, как это ни странно звучит, но за свою бывшую жену я был спокоен.
Не успел я войти в комнату, как зазвонил телефон.
— Извини, — сказала Лена, — одну секундочку… Алло… Да, это я… Кого?! Хорошо… Сергей, — удивленно повернулась она ко мне, — это тебя. Какой-то Каталкин…
— Калинкин, — догадался я. — Слушаю, Геннадий Борисович.
— Срочно возвращайся, — угрюмо распорядился начальник. — У нас ЧП.
— Но…
— Никаких «но»… Убийство на твоей территории. Обнаружен труп какой-то очень крупной «шишки» из «аппарата». Пенсионер, но со всякими там приставками типа «почетный», «заслуженный» и «отмеченный». Судя по количеству наехавших сюда чинов из бывшего КГБ, он имел к ним прямое отношение. Так что поторопись. Жду тебя через пять минут.
— Геннадий Борисович, — взмолился я, — свадьба у жены. С этим «отмеченно-заслуженным» уже ничего больше не случится. Я во всем этом процессе как пятая нога у собаки. Мне ведь ни составлять, ни описывать, ни изымать ничего не придется…
— И не забудь ключи от наручников, — пропустил мой монолог мимо ушей Калинкин. — Кузьмич мне уже плешь проел. Ещё минут двадцать его нытья, и я сам эти наручники перегрызу. Всё. Жду.
Я осторожно положил смолкшую трубку на рычаг и виновато посмотрел на Лену:
— Я… Это…
— Ну, и что дальше? — вызывающе спросила она. — Что ты собираешься сказать мне теперь?
— Труп.
— И без тебя обойтись не могут?..
— Могут… Но не хотят. Дело серьёзное, и если убийц не поймают, то начальству потребуется ещё одна жертва — я.
— Хоть теперь ты понял, почему мы с тобой разошлись?.. Дал тебе Бог силу, а умом и характером обделил… Иди уж, родственничек…
— Леночка, я тебя поздравляю, — заторопился я. — Желаю тебе всего самого-самого…
— Иди, — подтолкнула она меня к выходу, — а то опять разругаемся… У меня ведь нервы не железные… И в такой день!..
Я не стал больше испытывать её долготерпение и, поцеловав ещё раз, выбежал из квартиры.
— Я как Фигаро, — пожаловался я Калинкину, усаживаясь на заднее сиденье его машины. — Не успел прийти в одно место, как нужно уже выбегать в другое. Причем с таким расчетом, чтоб вовремя поспеть в третье… Прийти на свадьбу к жене и, не дойдя до стола, повернуть обратно… Да, это надобно уметь…
