- Привал, - сдался Фриний. Какой смысл не признавать очевидного? Вон и пещерка виднеется справа от тропы. Конечно, уютной ее найдет только какой-нибудь облезлый барс-неудачник, но они сюда не отдыхать явились. Для ночевки - сгодится.
В пещере воняло задворками королевского зверинца. И еще чем-то неуловимым, почему-то напомнившим Фринию о храме Стоногой. Чародей попытался было понять, почему, но отвлек Иссканр.
- Не дворец, - заявил он. - Мне-то что, я и не в таких дырах ночевал, но как насчет остальных? - и он недвусмысленно покосился на Быйцу и на Мыкуна.
- Я, мальчик, в отличие от тебя, ночевал и во дворцах, - отрезал горбун. - Но и в нужниках приходилось. Так что не растрачивай понапрасну пламень своей заботливости, а лучше сходи-ка набери хворосту.
- Куда сходить, обратно к подножию? - вызверился Иссканр. Как и всякий молодой человек, он не любил, когда вспоминали о его возрасте. И, насколько знал Фриний, давно уже отвык от этого. - Ты же видел, старик, что вокруг ни травинки, не то что...
- А ты поищи, - ласково прокудахтал Быйца. - Поищи, родный. Вдруг найдешь.
- Поищи, - согласился с горбуном Фриний. - И заодно погляди, нет ли погони. Справишься?
- Да уж как-нибудь, - проворчал, выходя Иссканр. Теперь, когда сомнению подвергли его мастерство, он просто не мог отказаться.
- Но, кстати, насчет полудурка мальчик прав, - заметил Быйца, когда Иссканр ушел.
- Об этом не беспокойся. Я видел неподалеку ручей - сходишь?
- А ты, командир?
- А я позабочусь о дичи.
- Не боишься оставлять полудурка одного в пещере? - подначил Быйца. Сбежит еще.
- Не сбежит.
Горбун пожал плечами и - механическая игрушка с нескончаемым заводом побрел к ручью.
Фриний повернулся к Мыкуну, подвел его к дальнему углу пещерки и вынудил сесть там.
- Не сбежишь ведь? - спросил, зная, что ответ не получит.
Мыкун шумно, по-собачьи протяжно зевнул и закрыл глаза.
'Мне бы так, - с завистью подумал Фриний. - Хотя бы на час - закрыть глаза и ни о чем не беспокоиться. Но нельзя, пока нельзя. Они не сбежат, мои фишки, нет. Они просто перегрызут друг другу горло. Они уже готовы... а мне всего-то и нужно - ввести их в Лабиринт. Всего-то...' - Он не заметил, как закрыл глаза. Только на минутку, вот сейчас он встанет и...
- Дичь, - и Быйца (когда только успел вернуться?!) швырнул под ноги Фринию горную утку со свернутой набок шеей. - И вода, - он звякнул котелком и примостился у выхода. - А что, наш мальчик все еще ищет хворост?
- Уже нашел, - хмыкнул Иссканр. - Не хворост, но топливо. У тебя, старик, если ты говорил правду про нужники, ностальгию вызовет.
- Ты даже знаешь такое премудрое слово, как 'ностальгия'? - с подкупающей искренностью удивился горбун.
- Ты - тоже? - парировал Иссканр.
- Тогда расскажете мне при случае, что оно означает, - вмешался Фриний, поднимаясь. - А теперь давайте устраиваться на ночлег. Топливо твое мы оставим на крайний случай, если похолодает. Все равно на нем утку жарить я не возьмусь; точнее, не возьмусь ее, жареную, потом есть. Так что ссыпай 'орешки' в углу, пусть лежат.
- Другого не оказалось, - задиристо сообщил Иссканр.
- Придется поискать получше. Ощипайте кто-нибудь птицу, а я схожу прогуляюсь - может, увижу то, чего не заметил ты. Кстати, как там с погоней?
- Нет никакой погони. Да и откуда ей взяться?..
Фриний неопределенно мотнул головой, мол, мало ли: погоня, знаешь, такая штука, вот ее нет, а вот уже и в затылок дышит.
Он вынул из дорожного мешка и зажег - с помощью огнива, безо всякой магии - махонькую свечку. Вязкий мрак пещеры схлынул, заплясали на стенах химерные тени-дикари. Одна, продолговатая и гибкая, скользнула к выходу и канула во внешнюю тьму, не замеченная людьми.
- И очень прошу вас, не поубивайте здесь друг друга, пока меня не будет, хорошо?
Быйца только хмыкнул, позабавленный словами чародея. Иссканр хмуро кивнул и, не глядя на горбуна, занялся уткой.
Фриний отправился вверх по тропе, ничуть не беспокоясь за своих спутников. Хоть он и зажег свечку обычнейшим образом, но вот сама она была волшебной. Гореть могла долго и гармонизировала пространство вокруг себя.
'Теперь точно не поубивают', - а значит, можно, не отвлекаясь на посторонние мысли, заняться главным.
Разумеется, не хворостом (о нем Фриний позаботится на обратном пути). Вход в Лабиринт - вот что сейчас волновало чародея.
Их, входов, существовало несколько, и к каждому просто так было не добраться. Дело даже не в том, что расположены они в самом недоступном месте Сломанного Хребта. Словцо 'недоступное', как правило, используют лентяи и неумехи, а при желании в почти в любое из этих 'недоступных' можно попасть. Если найдешь - и вот здесь уже возникали определенные сложности.
В принципе, узнать о приблизительном местонахождении каждого из входов не составляло труда. Горцы, сколь бы ни были мужественно-молчаливы, поддерживая сложившийся в народе образ суровых отшельников, в конце концов уставали хмурить брови и поджимать губы. Разговорившись, они охотно делились легендами местного разлива (под бульканье местного же вина). Кое-кто даже вызывался проводить 'глюпых пютников' туда, где видели такой вход в Лабиринт в последний раз.
Как правило, никакого входа там не обнаруживалось. Проводник разводил руками, мол, я же предупреждал, и отказывался брать деньги, оскорблялся, если настаивали. Вел вас обратно в селение, и снова - вино, шашлык, легенды, легенды, легенды, чтоб их!..
Фриний знал это не понаслышке - не так давно он пытался уже отыскать вход в Лабиринт. Не впечатленные посохом и остальными чародейскими атрибутами, горы, как и прочим соискателям, скрутили ему острогранный кукиш из присыпанных снегом вершин. Фриний тогда ничего другого, признаться, не ожидал - и с чистой совестью отступил.
В тот раз его не покидала уверенность, что ничего не получится.
Сегодня - уверенность, что он отыщет вход. Горцы смеялись, предлагали проводников, потом обиженно хмыкали и крутили пальцем у виска.
'...Интересно, что они подумали, когда увидели Дракона?'
Фриний невольно взглянул в засеянное звездами небо - пустое сейчас от каких-либо летунов. И снова вернулся мыслями к Лабиринту.
Чародей знал, что им четверым улыбнется удача и они отыщут вход - ему обещали, а эти всегда держат слово. Но что дальше? Будет ли он наглухо запечатан каменными створками, засыпан ли камнями случайного обвала, окажется ли слишком узок для человека?
'Мы выведем тебя, - сказали ему тогда, - а твое дело - попасть внутрь и привести с собой этих троих'.
'Я сделаю, что смогу', - поклялся он.
'Ты сделаешь всё', - прошипели в ответ.
Фриний смиренно склонил голову, подчиняясь.
Сейчас чародей понимал, что да, сделает. Всё - и больше, чем всё. Если понадобится, превратит себя и спутников в сколопендр. Если понадобится вручную станет разбирать завал из камней. Если понадобится...
Тропа блудливо изогнулась, Фриний, подчиняясь ее воле, повернул за груду поросших мхом валунов и увидел: не понадобится - ни превращаться в сколопендр, ни сбивать до крови пальцы.
Вход возвышался перед ним чудовищным зевом, небрежный и снисходительный, как монарх во время приступа хорошего настроения. Фриний едва не попятился, такой мощью дохнуло на него из черного провала. 'Ступить под эту каменную арку - Цапля свидетель! - будет труднее, чем разбирать сотни завалов'.
