Своего безнадёжного Христа
Скользкие вены
Скользкие тревожные вены
Поцелуй холодными губами
Своего зазеркального Христа
. . . .
Круглое небо
Кто накажет круглое небо?
Задуши послушными руками
Своего непослушного Христа
Гора
Из извёздчатой стиснутости
Пошёл я на гору
Трава высыхает
Вот вечер начался
Мальчишки вслепую играют в футбол
Окошки сгорают
Пыль падает время от времени
Тихо звоня в колокольчик…
Гора оказалась воронкой.
Лес[!О. Судаков — Е. Летов!]
Стой и смотри, стой и молчи
Асфальтовый завод пожирает мой лес
Моё горло распёрло зондом газовых труб
Мои лёгкие трамбуют 100-пудовым катком
Стой и смотри, стой и молчи
Асфальтовый закон затыкает мне рот
Социальный мазут заливает мне глаза
Урбанический хохот в мой искусанный мозг.
Стой и молчи, стой и смотри
На распухшие норы промышленных труб
На раскалённый зевок рациональных вещей…
Асфальтовый завод пожирает мой лес.
Мёртвые
Мёртвые не тлеют, не горят
Не болеют, не болят
Мёртвые не зреют, не гниют
Не умеют — не живут
Словно на прицел, словно в оборот
Словно под обстрел, на парад, в хоровод
Словно наутёк, словно безоглядно
И опять сначала —
Мёртвые не спорят, не хотят
Не стареют, не скорбят
Мёртвые не сеют и не жнут
Не потеют, не поют
Словно напрямик, словно камнем с моста
Словно всё впереди, словно все по местам
Словно позавчера, словно послезавтра
И опять сначала —
Словно целый мир, словно снежный ком
Словно напрямик, наугад, напролом
Словно навсегда, словно безвозвратно
И опять сначала —
Мёртвые не хвалят, не бранят
Не стреляют, не шумят
Мёртвые не сеют, не поют
Не умеют, не живут.
Он увидел солнце
Замедленный шок, канавы с водой
Бетонные стены, сырая земля
Железные окна, электрический свет
Заплесневший звук, раскалённый асфальт
Пластмассовый дым, горелая вонь
Колючая проволока вдаль километры
Обрезки резины, колёса и шлак
Слепые траншеи, сухая трава
Дозорные вышки, осколки стекла
Кирпичные шеренги, крематорий дымится
Консервные банки, обрывки бумаг
Автомат, униформа и противогаз
