молодой, Теодору же его непредсказуемость утомляла. Хорошо хоть, что ему хватило такта оставить ее на час одну, а не бродить по холлу, пока она моется… голая.
Разумеется, голая, подумала она, включая горячую воду. Как же еще можно мыться? Но почему-то одна мысль об этом темноволосом мужчине заставила Тею остро осознать, что ее рубашка и пеньюар уже остались на крючке ванной двери.
Вернувшись в гостиную, чтобы одеться, она, к своему удивлению, услышала, как дедушкины часы пробили полдень. Видимо, Дора так настроила часы, чтобы они били только в двенадцать, — этого было ей вполне достаточно, чтобы ориентироваться во времени. Проспала почти до полудня! Отец и Челси были бы в ужасе…
На этот раз Дэймон решил не утруждать себя и вошел без стука. Он просто открыл дверь и заорал:
— Ты готова? Силас ждет нас через пятнадцать минут.
Подавив раздражение, Тея вышла из комнаты.
— Дэймон, правда: гораздо удобнее будет, если я поеду на своей машине. Тогда тебе не придется завозить меня обратно.
— Меня это не затруднит, — возразил он, и Тея заметила, как он напрягся, из последних сил сохраняя терпение.
— Дэймон, я отлично…
— Слушай, Преббл, я кое-что обещал твоей тете. Ты, конечно, можешь здесь стоять и спорить со мной, но, когда попадешь в офис Силаса и поймешь, что тебе зачитывают, тебе станет очень горько.
Тея неуверенно вздохнула.
— Да, ты наверняка прав.
— Вот именно. — Он открыл дверь и пропустил ее вперед. — Дора знала, что так все и будет. Она… предложила, чтобы я на несколько часов забыл про свои обиды, сделал ей это последнее одолжение. И я обязательно исполню ее последнюю просьбу.
Уже на нижней ступеньке Тея повернулась к нему:
— Я не… не просто… одолжение… Я могу…
Дэймон ладонью коснулся ее спины и настойчиво подтолкнул к машине.
— Садись.
Она поспешила исполнить приказание, лишь бы избежать прикосновения его большой теплой ладони. Большая, теплая, мужская ладонь. Тея резко дернула за ручку дверцы и залезла внутрь, ругая себя за дурацкие мысли.
Дэймон забрался на водительское место.
— Пристегивайся быстрее, мы опаздываем.
Офис Силаса Торнтона напоминал эпоху газовых фонарей. По дороге Дэймон объяснил ей, что несколько лет назад Дора реставрировала для Силаса старинный стол, и он ему так сильно понравился, что он решил все помещение обставить в старинном стиле. Впрочем, по сравнению с тетиной работой остальные вещи казались не очень удачными подделками.
Сам Силас в светлом костюме тоже не очень вязался с атмосферой офиса.
— Примите мои соболезнования, — произнес адвокат, сжимая руку Теодоры.
Дэймон пробормотал что-то нечленораздельное и упал в одно из кресел перед столом Торнтона. Силас осуждающе взглянул на него и предложил Tee другое кресло.
Взяв в руки голубую папку с документами, он торжественно произнес:
— Сейчас я оглашу завещание Доры слово в слово, но прежде хочу объяснить вам некоторые детали.
Тея задумчиво провела пальцем по стеганой поверхности подлокотника. Дэймон оказался прав. Все это действительно причиняло ей боль, и было бы лучше, если бы Силас просто зачитал завещание.
— Я уверена, что и так пойму, мистер Торнтон.
Надев очки в тонкой оправе, он возразил:
— Не сомневаюсь, но все же позвольте мне сказать пару слов. Дело в том, что Дора составила завещание несколько лет назад, когда она находилась в… лучшем положении.
Тея покусывала нижнюю губу, сдерживая внезапно подступившие слезы.
— Ну почему она не дала мне знать? Я бы тут же приехала. Наша семья обязательно помогла бы…
Дэймон пробормотал что-то, явно выражавшее сомнение.
— Да, помогла бы, — настаивала Тея.
Чтобы пресечь их спор, Силас поднял руку.
— Я знаю. Дора тоже знала, но не хотела обращаться за помощью. — Адвокат кашлянул. — Я управляю делами вашей тети уже много лет и…
Дэймон хрюкнул в знак согласия.
— Дора терпеть не могла, когда что-то делалось против ее воли.
Тея печально кивнула, мысленно восхищаясь силой тетиного характера.
Силас продолжал:
— За последние несколько лет она потерпела несколько… финансовых неудач.
Тея пристально взглянула на адвоката.
— Я бухгалтер, мистер Торнтон. Вы можете не говорить со мной… — тут она заметила, что лицо Дэймона обрело каменную неподвижность, — с нами так, будто мы профаны.
— Хорошо. Итак, пять лет назад, как раз в то время, когда она писала завещание, Дора передала значительную сумму — сто тысяч долларов, если быть точным, — организации, занимавшейся основанием приютов для женщин, и пообещала передать им еще столько же после своей смерти. Год спустя они получили от нее еще сто пятьдесят тысяч.
— Это же четверть миллиона, не считая посмертного дара, — заметила Тея.
— Да, но когда она писала завещание, ее состояние оценивалось в миллион долларов.
— Миллион! — изумилась Тея. — Но почему же тогда она так запустила дом?
— Как раз дом и земля, на которой он стоит, и составляли большую часть ее состояния, — объяснил Силас. — Особенно возросла цена земли, когда началось столь активное строительство в наших местах. Холмистое предгорье и озеро… их стоимость увеличивается каждый год. Правда, земля остается неликвидным объектом. После своего последнего дара приюту Дора стала реже проводить антикварные аукционы. И одновременно упали в цене некоторые из ее акций.
— Я знаю, что такое ликвидность, мистер Торнтон. — Тея посмотрела на Дэймона, но он не шевельнул ни одним мускулом, а затем снова на Силаса. — Надеюсь, вы не думаете, что меня волнует размер наследства?
— Может, и нет, мисс Бёрч, но сто тысяч, которые еще надо выплатить приюту, составляют большую часть актива оставшегося имущества. — Он посмотрел на нее поверх очков. — Она всегда сопереживала несчастным женщинам, оказавшимся в одиночестве, да еще с ребенком на руках.
— Знаю, — согласилась Тея. — Она так и не смогла забыть,
— Когда в прошлом году я объяснил ей, что ее материальное положение изменилось, Дора не стала писать новое завещание, — продолжал Силас. — Но сделала приписку к старому завещанию, изменив его по трем пунктам. Во-первых, назначила тебя, Дэймон, управляющим своего имущества.
«У-гу» — было единственным звуком, который издал Дэймон.
Все это время он тихо сидел в кресле, будто хотел, чтобы Тея забыла о его присутствии. Но даже молча Дэймон излучал столько силы и энергии, что она никак не могла расслабиться.
— Надо сказать, это несколько удивило меня, — сказал Силас, — но я не смог отговорить ее от такого решения. Во-вторых, она распорядилась, чтобы ее посмертный дар зависел от вашего согласия, мисс Бёрч. Если же вы предпочитаете потратить деньги на восстановление дома…
— О, разумеется, я не собираюсь отбирать деньги у несчастных женщин, — сразу заверила его Тея.
— Отлично, теперь, когда вы все поняли, я оглашу завещание.
