наковален работали дрины, дымились раскаленные металлы и звенели молотки.
Природа не наделила дринов красотой, как демонов высшей касты — князей ваздру, их слуг или эшв. Дрины были маленькими, смешными и нелепыми. Как и их повелители, они любили пакостить, но придумывать, как именно можно это сделать, они не умели. Им часто приходилось служить ваздру и выполнять поручения эшв, и поэтому, когда могущественные маги готовили зелья и колдовали, дрины с радостью помогали им и подчас куролесили на земле даже больше, чем того хотелось самим магам.
Искусные кузнецы, дрины умели создавать поистине прекрасные вещи. Они ковали кольца для демонесс и князей-демонов, кубки и ключи, серебряные часы-птицы и пускали их летать вокруг башен дворца Азрарна. Однажды они даже построили золотой дворец для земного юноши, любимца Азрарна, правда, теперь от того дворца остался лишь золотой пепел.
Одному из дринов — по имени Вайи — давно уже не давали покоя честолюбивые мечты. Он часто бродил вокруг озера в поисках драгоценных камней или полупрозрачной гальки, которыми изобиловали эти мрачные берега, и думал:
«Придет час, и я сделаю самое замечательное кольцо в Нижнем Мире. Азрарн непременно будет носить его и хвалить меня» или «Когда-нибудь я создам магическое животное из металла, такое, что все прикусят языки от удивления». Вайи мечтал все делать лучше всех. Он хотел прославиться и быть единственным в своем роде. Иногда он мечтал жить во дворце Азрарна и быть любимцем князя демонов. Но порой ему хотелось выбраться на поверхность земли и завоевать признание при дворах знаменитых королей. Все будут восхвалять и уважать его, днем же он будет прятаться от солнца в особый, выложенный бархатом, гроб.
Однажды Вайи, мечтая и бормоча что-то себе под нос, бродил по берегу озера и вдруг увидел перед собой неизвестное создание. Определенно, это был не дрин, потому что существо было очень высоким и стройным и даже со спины казалось невероятно красивым. Возможно, это прелестная госпожа ваздру или эшва пришла попросить какую-нибудь изысканную драгоценность. Тогда она, без сомнения, готова заплатить за безделушку самым приятным для дринов образом. Тихонько Вайи засеменил следом за незнакомкой. Она же уселась на скалу, на берегу озера, подняла вуаль, и Вайи сразу же узнал ее. Длинные желтые волосы рассыпались по ее плечам, а ее лицо напоминало цветок. Другой такой не было во всем Нижнем Мире, а возможно, и на земле. Это оказалась Феразин, Рожденная в Цветке, дева, которую вырастил Азрарн, чтобы порадовать смертного Зивеша, лежащего теперь на дне моря.
Сидя у озера, Феразин время от времени вытягивала руки к холодной черной воде или к неизменному небу. Но вот, устав, она опустила голову и заплакала.
Вайи очаровало это зрелище. Может быть, она оплакивала Зивеша? Или, как и Зивеш, горевала без жестокого горячего земного солнца? И вдруг Вайи увидел, что слезы Феразин, падая на скалу, светятся и переливаются.
«Если бы эти слезы могли стать драгоценными камнями! Пожалуй, они были бы такими же яркими, как бриллианты, но мягче. Скорее как жемчужины, но прозрачнее. Значит, опалы. Нет, пожалуй, бесцветные сапфиры. Но как же мне собрать их?» — судорожно соображал Вайи.
Он порылся у себя за поясом, достал маленькую коробочку, плюнул в нее и проделал странные магические движения. Затем он подскочил к одной из слезинок, подцепил ее на кончик пальца и спрятал, не повредив, в волшебную коробочку. Он нашел еще шесть слез и отправил их туда же. Внезапно Феразин подняла голову, на мгновение перестав плакать, и увидела дрина. Она взглянула на него только один раз, и взгляд ее был наполнен страхом и болью. Красавица поднялась, закрывшись вуалью, и медленно пошла назад по направлению к воротам Драхим Ванашты. Вайи не смог найти между скал больше ни одной слезинки и поэтому торопливо зашагал за Феразин, причитая на ходу:
— Прекрасная Феразин, вернись и поплачь еще! Я подарю тебе за это и подвески, и броши, и серьги.
Но Феразин не слышала его. Вайи ничего не оставалось, как вернуться к озеру. Он крепко прижимал к себе драгоценную коробочку и бормотал:
— Семи вполне достаточно. Больше было бы слишком просто, неинтересно. Семь — это необычно.
Вайи поспешил к себе в пещеру, разжег огонь и начал рыться в груде металла, раковин и камней. Затем, подойдя к клетке, где спали три упитанные паучихи, постучал по прутьям.
— Просыпайтесь, просыпайтесь, лентяйки! — прикрикнул дрин. — Просыпайтесь и начинайте прясть. Я принесу вам кекс, пропитанный вином, а князь демонов обязательно пощекочет вас своими чудесными пальцами.
— Ах ты, лгун, — проворчали паучихи, но подчинились, и вскоре полутемная пещера украсилась ажурной паутиной.
Шли часы, а Вайи работал в своей кузнице. Пламя мерцало, освещая пещеру, с ним перемежались и другие огни — магические. В порыве воодушевления Вайи призвал себе в помощь все чары, которые были ему доступны. Дрины, жившие неподалеку, время от времени подходили ко входу в пещеру и с любопытством заглядывали внутрь. Но пещера была заполнена чадом, к тому же они не могли разобрать ни слова из заклинаний Вайи, ведь дрины были глуховаты из-за постоянного стука молотков. Никто не знает, сколько времени работал Вайи со своими помощниками. Несомненно, по земному времени прошло много лет с момента начала работы, даже для времени Нижнего Мира это было достаточно долго.
Наконец в кузнице наступила тишина.
К пещере крадучись подошел один из дринов. Но Вайи предусмотрительно увеличил размер одной из паучих и заткнул бедным животным вход, так что никто не мог ни войти, ни выйти.
— Эй, там, Вайи! Покажи нам, что это ты надумал мастерить, на что потратил столько времени? — закричал дрин.
— Убирайся прочь! Тебе не на что здесь смотреть! — огрызнулся в ответ Вайи.
Дрины отошли к берегу озера и принялись обсуждать случившееся. Один из дринов по имени Бакви волновался больше всех. Он, как и Вайи, тоже мечтал заслужить особую благосклонность Азрарна. Все дрины обожали и боялись Азрарна.
Бакви подумал: «Нужно украсть безделушку у Вайи. Я бы отдал ее моему повелителю и стал его любимцем».
Наговорившись вдоволь, дрины, ворча и бранясь, разошлись, а Бакви спрятался за скалой и стал ждать.
Через некоторое время Вайи отодвинул паучиху, освободил проход, высунул свой длинный нос из пещеры и нервно огляделся. Решив, что вокруг никого нет, Вайи вышел из убежища и, подбежав к берегу, пустился от радости в пляс, оглашая воздух диким визгом.
Бакви тем временем подкрался боком к паучихе.
— Прекрасная госпожа, как ты выросла! — начал он. — Твоя величина может сравниться только с твоим великолепием.
— Лестью ты ничего не добьешься, — ответила паучиха. — Отойди, или я укушу тебя. Я очень голодная.
— Это не беда! — сказал Бакви и вытащил из кармана большой медовый кекс. Паучиха облизнулась, а Бакви продолжал:
— Сладкая моя, умоляю, съешь этот кекс, покуда ты не потеряла сознание от голода. Кто же упрекнет тебя в отсутствии преданности к такому хозяину, как этот?
Мало того, что он так пренебрежительно забил тобою проход в пещеру, он еще и не накормил тебя!
Паучиха молчала. Бакви отдал ей кекс и попытался боком протиснуться в пещеру, но как только паучиха все съела, то снова закрыла собой вход.
— Боже мой! — воскликнул Бакви. — Я ведь только хотел взглянуть на то, что сделал твой злой хозяин. Мы можем с тобой договориться! Похоже, я знаю, чем могу быть тебе полезен. — При этом дрин со знанием дела усердно щекотал паучиху, пытаясь ее возбудить. Ему это удалось, и паучиха предложила сделку. Бакви немедленно оседлал ее и начал энергично работать. Несмотря на вздохи и визг, ее оказалось не так легко удовлетворить. Бакви брыкался и подскакивал, желая угодить ей, он готов был упасть в изнеможении, но ей этого было мало. Наконец, громко зашипев, паучиха сбросила дрина со спины и сказала, что он может войти в мастерскую Вайи.
