Только Сила все равно давит его изнутри, грызет и это… ну, заставляет сожалеть о том, от чего отрекся, – пояснил Ральк. – Я так понял.
– Кирит Ростин сказал то, Кирит Ростин сказал это… Все-то он знает… – Великолепный принялся стаскивать башмаки. – Обо всем-то он догадывался…
– За это и поплатился, – буркнул Ральк. – Ты б поторопился, мастер. Мы же не знаем, когда Эгильт явится…
– Да иду я… Уже иду…
Маг разулся, засучил штаны и, ворча, полез в воду. На илистой отмели было неглубоко, черная вода доходила долговязому парню до середины икр. У столбика Великолепный нагнулся и пошарил в воде.
– Ага, есть! – колдун выпрямился, держа в руках тонкую нить.
– Тащи! – подбодрил с берега Торкер.
– Сам знаю…
На конце нити оказался сверток. Великолепный выбрался на берег и тщательно отер грязные ноги о траву. Развернул тряпье – в пропитанной грязью ткани сверкнул эльфийский шелк. Широкие штаны и накидка с капюшоном… неуклюжий колпак с пришитой маской.
– А янтарного шара здесь нет… – разочарованно протянул Торкер.
– Еще чего! Он амулет при себе носит, тоже в шелк завернутым. Такую вещь из рук не выпускают… – задумчиво протянул Великолепный, озираясь. – Нам бы на него внезапно наброситься, пока он шар не успел достать. Шар-то, небось, плотно в шелк замотан, чтоб не заметили, понимаете? Значит, если на Эгильта разом навалимся, когда не ждет – он не успеет амулетом воспользоваться.
– Хорошо рассуждаешь… – кивнул Хромой. – Как раз вон там, за сараями, и укроемся. Обувайся, Великолепный.
После недолгого осмотра охотники заняли позицию за сараями. Место было очень удачное – хорошо заметная тропка между строений указывала, что именно этим путем Тварь-Эгильт ходит к тайнику, ничего не подозревающий злодей будет атакован сразу справа и слева. Хромой напомнил:
– Великолепный, а ты подумал над заклинанием, которого опасается Тварь?
– Подумал, – хмуро буркнул маг. – И ничего в голову не пришло. Может, он просто боится настоящих колдунов? Чувствует, что сам не настоящий, он же ученического капюшона не носил, не обучен, ничего толком не может…
– Ну это как сказать…
Ральк вспомнил, что Хромой и сам владеет магией, но вслух ничего говорить не стал. Раз старый друг не распространяется о собственных талантах, значит и Ральку этого делать не надо. Все замерло. Поиски окончены, ловушка подготовлена – остается ждать, когда Тварь в нее угодит. Десятник задумался – страшно ли? Нет, сейчас явится сержант Эгильт, Тварь, трус, убийца – и Ральк исполнит клятву. Очень просто. Все очень просто. Даже немного скучно. Хромой, притаившийся по другую сторону тропинки с обнаженным клинком, поднял указательный палец – теперь и Ральк, кажется, расслышал шум шагов… Охота подошла к концу.
Шаги приближались, уже хорошо было слышно, как чавкает грязь под ногами идущего. Охотники застыли, даже Торкер перестал сипло пыхтеть – толстяк замер в неудобной позе позади Ралька. Напротив за сараем затаился Хромой, за спиной бывшего солдата – Великолепный. Вот шаги уже совсем рядом… вот пришелец почти поравнялся с засадой… Ральк успел удивиться, что не чувствует ни малейшего беспокойства…
Рослый сержант выступил из-за угла и замер, углядев, что его ждут. Он оказался лицом к Хромому, тот взмахнул оружием – свистнуло лезвие. Уклониться или отступить сержант не мог – он вскинул, защищаясь, левую руку. Под лезвием хрустнула кость. Сержант, словно и не чувствуя боли, резко присел и ральков клинок просвистел у него над головой. Правая ладонь Эгильта нырнула под куртку, вырвалась наружу – из- под дрожащих пальцев, извиваясь, словно змеиная шкура, тянулась полоска шелка. Ткань переливалась всеми цветами радуги и будто разбрасывала искры. Отрубленная кисть руки шлепнулась в грязь.
Хромой и Ральк вновь занесли оружие, Эгильт упал на колени и перекатился, оставляя широкий кровавый след, убийцы шагнули следом. Никто не произнес ни звука – и тут тишину нарушил Великолепный. Выкрикнув заклинание, маг швырнул в Тварь порцию волшебного огня. На пути сверкающего пламени оказался укутанный в шелк амулет, магический выстрел разметал ткань и ударил в янтарь – пышным ворохом рассыпались искры. Невидимая волна отшвырнула Хромого, ударила о стенку сарая… Тварь – Эгильт с искаженным до неузнаваемости лицом – занесла сверкающий шар, готовясь к новому залпу… Ральк ударил. Тело Твари около минуты простояло на коленях, из разрубленной шеи толчками брызгала алая кровь. Голова Эгильта с разинутым для так и не прозвучавшего заклинания ртом и янтарный шар упали в грязь одновременно. Затем набок завалилось обезглавленное туловище.
Ральк отступил на шаг, воцарилось молчание, только кровь булькала, вытекая из рассеченной артерии. Десятник подобрал клочок яркого шелка, вытер лезвие, бросил меч в ножны и медленно побрел прочь… прошел между сараями… и скрылся. Стражника ждала невеста, а здесь ему было скучно. Торкер, так ничего и не сообразивший предпринять, тяжело вздохнул – должно быть, рассуждал, как ему быть теперь.
– Ступай, – велел стражнику Хромой. – Доложи начальству, что с Тварью покончено, пусть идут к Эгильту домой с обыском. Я думаю, этот парень был настолько глуп, что всю добычу хранил где-нибудь в подвале… или на чердаке… Ступай.
Торкер, то и дело озираясь через плечо, побрел к сараям. Когда шаги толстяка стихли, Великолепный приблизился к поверженной Твари, склонился над тускло поблескивающим амулетом… и замер, ощутив на шее холодную сталь меча Хромого.
– Спокойно, друг мой, спокойно, – тихо произнес бывший наемник.
– Хромой, ты чего?
Колдун говорил очень осторожно, его рука замерла с растопыренными пальцами в полуметре от янтарного шара. Вдруг разошлись тучи и последний, ярко-красный, солнечный луч упал на амулет, превратив янтарный шар в сверкающий кроваво-багровый сгусток.
– Этот амулет… – все так же неторопливо произнес Хромой. – Тебе не кажется, что он слишком велик,
