Теперь, зная, что он незаметно за ней наблюдал, она вдруг растерялась.
— Скоро закипит, — сказала она бодро, твердо решив скрыть свое волнение.
— Я не спешу, — прислонившись к косяку двери, ответил он.
Это задело Даниэллу. Быстрей бы был готов кофе! Чем раньше они его выпьют — тем скорее он уйдет!
— Очень мило.
— Что мило? — нахмурилась она.
— Твой дом.
Не может быть! Он в ее отсутствие разглядывал дом?!
— Меня порадовало, что твой муж никак не повлиял на твои замыслы. Здесь все точно так, как ты планировала когда-то в нашем доме. Я просто счастлив, что ты получила то, что хотела. — (И снова она как будто уловила в его голосе циничные нотки.) — Только жаль, что мы не владеем им вместе.
— Я удивлена, что ты помнишь, — едва слышно проговорила она.
Его темная бровь дрогнула.
— Я помню все, Элли. — Он оторвался от двери и медленно направился к ней. — Все.
Даниэлла настороженно смотрела на него. Что делать? Отступить? Притвориться, что чем-то занята? И когда только эта вода закипит?! Ну почему так медленно!
— Я помню все, о чем мы когда-то говорили, все, что мы когда-то делали.
Он стоял так близко, что она могла разглядеть и темные крапинки в его серых глазах, и восхитительные густые ресницы, и даже седые волоски, которые так беспардонно вторглись в его волнистые черные волосы. Она подумала, что он хочет поцеловать ее. Да, она была уверена в этом — выражение серых глаз выдавало его намерение. И зная, что этот поцелуй может стать для нее роковым, Даниэлла быстро отскочила в сторону. Открыв дверь шкафа, она спросила:
— Может быть, хочешь печенья к кофе?
Понимая, что смутил ее, Байрон улыбнулся и вернулся на свое прежнее место — к дверному косяку.
— Нет, спасибо.
Даниэлла почувствовала себя почти счастливой, когда вода в чайнике наконец закипела. Она налила в кофейник кипятку и поставила его на поднос.
— Ну вот, все готово.
— Я отнесу.
Она неохотно отдала ему поднос. Но когда его руки коснулись ее пальцев — умышленно или случайно, неизвестно, — ее тело словно пронзило током. В ближайшие полчаса притворство, на которое уже не было сил, будет подвергнуто новому испытанию.
Это пугало ее — она была скверной актрисой.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Я хочу точно знать, как ты жила с тех пор, когда я видел тебя в последний раз. — Байрон сидел, положив ногу на ногу, держа в руке чашку с блюдцем. Ему было интересно, знала ли Даниэлла, как она на него действует. Как сразу забилось его сердце, какими влажными стали его ладони!..
Она слегка пожала плечами.
— Почти нечего рассказывать. Несколько лет назад умер отец.
— О, прости! Как грустно это слышать, — сказал Байрон. — Однако я спрашиваю о другом.
— Но это все.
Он поднял свои густые темные брови.
— Не все. Ты вышла замуж и открыла свой магазин. — Господи, как она хороша! Он так много о ней думал, что даже видел во сне — и не один раз. Но наяву она была намного лучше — просто потрясающей!
— Ты уже об этом знаешь. В остальном я жила совершенно обычной жизнью.
— А те несколько месяцев, когда ты ушла от меня? Что ты делала тогда? — Он никак не мог понять: почему, отказавшись от работы, она не закончила учебу.
Тот день, когда это случилось, остался навсегда в его памяти. Поначалу он думал, что все это несерьезно и она вернется через пару часов. Когда же она все-таки не вернулась, он страшно возмутился. И в конце концов, доведенный до крайности, обзвонив всех их друзей, он набрал номер ее родителей.
Ему очень не хотелось это делать. Эвелин Тэйлор-Гарнхэм с огромным удовольствием сообщила, что ее дочь наконец-то дома и что она не желает с ним разговаривать ни сейчас, ни когда-либо.
Он был сражен. Разве могло все зайти так далеко? Да, у них были свои взлеты и падения, и он, вероятно, несправедливо возложил на Даниэллу вину за то, в чем она не была виновата. Но ведь они могли откровенно поговорить обо всем! Разве нет?
Каждый раз, когда Байрон звонил ей по телефону, он получал все тот же ответ. Когда приходил к ней домой, дверь всегда открывала ее мать, и ему не удавалось увидеться с Даниэллой. Он ходил даже туда, где она работала, но там ему сказали, что работу она оставила. И в конце концов он смирился с тем, что их совместная жизнь закончилась.
— Я вернулась к своим родителям, — ответила Даниэлла.
— Я это понял, — холодно откликнулся он. — Я пытался поговорить с тобой.
— Да, я знаю, — призналась она. — Мама мне сказала.
Он опять с обидой подумал, что она позволила своей матери встать между ними. Даниэлла тогда так сильно его ненавидела, что даже не хотела с ним разговаривать. При этом воспоминании его губы плотно сжались.
— Что тебе сказали родители, когда ты вернулась домой? Твоя мать, наверное, была вне себя от радости?
— Она лишь полагала, что мы были слишком молоды, — примирительно возразила Даниэлла.
— Действительно? — Он не мог скрыть сарказма. Возможно, это была только часть правды. Он ведь никогда не нравился ее матери — это было ясно как дважды два. И она не одобряла брака своей единственной дочери со студентом без гроша в кармане. Она считала его высокомерным и самовлюбленным выскочкой и настаивала на более выгодной партии для Даниэллы. Миссис Тэйлор-Гарнхэм была снобом до мозга костей. Муж находился у нее под каблуком и не имел права голоса — все решала жена.
— А что сказали твои родители? — задала она встречный вопрос.
Он пожал плечами.
— Они сожалели, что все так получилось. А говорили то, что обычно говорят в таких случаях родители: «Вы, молодые, никогда не слушаете, что вам советуют» и прочее. Но когда я сказал, что собираюсь вернуться в университет, они пришли в восторг. Сейчас они в Америке, в прошлом году уехали к дяде Джо. Так почему ты все-таки не закончила учебу?
— У меня были на то причины, — тихо произнесла Даниэлла.
Он заметил, что она при этом старалась не смотреть ему в глаза.
— Ты имеешь в виду, что учебе предпочла работу?
— Что-то вроде этого, — согласилась она.
— А еще нашла себе богатого мужика и решила развестись со мной, да? — Тут он не смог скрыть горечи.
— Все было совсем не так, — защищаясь, возразила она.
— Так я и поверил, — огрызнулся Байрон. — Ты пожертвовала своим счастьем ради денег? — Всю их совместную жизнь Элли говорила о деньгах, точнее, об их нехватке. Но он и представить себе не мог, что они так много для нее значили.
Как только Байрон закончил университет и получил работу, он снова принялся разыскивать Даниэллу. Теперь у него были хорошие перспективы, и он мог бы предложить ей уже что-то большее. К тому же он продолжал любить Даниэллу. Но она вышла замуж. Это известие невероятно его потрясло. А когда он узнал,
