– Это Дикий Имбирь, она перевелась к нам из Девятнадцатого округа.
– Дикий Имбирь? – нахмурилась Острый Перец. – Что за странное имя! – Она злобно засмеялась. – Как это пишется? – Голос предводительницы красных охранников звучал с привычной жестокостью, от которой у меня всякий раз мурашки бежали по коже.
– Первая часть имени, Дикий, – «обильная растительность», пишется как иероглиф «небытие», с обозначением травы над ним, – выйдя из тени, произнесла новая ученица. В ее голосе не было страха. – Вторая часть имени – иероглиф «имбирь» и произносится с ровной интонацией.
Все удивленно молчали.
Острый Перец поднялась с места.
– Но такое сочетание иероглифов может также обозначать «пустошь». Исправьте меня, если я не права, мадам Ченг.
Мадам Ченг сделала вид, что ничего не слышала.
Девочка подняла взгляд.
Я заморгала, не веря себе: солнечный свет не обманул меня, ее глаза и вправду были желтовато- зелеными! Я пристально смотрела на новенькую. Неужели она иностранка? Единственной восточной чертой во внешности этой девочки был разрез ее широко расставленных миндалевидных глаз. Нос же ее был длинным и узким, а расстояние между носом и верхней губой – довольно маленьким. По форме ее лицо напоминало утиное яйцо. Шея у нее была длинной и изящной. Еще Дикий Имбирь отличалась от всех остальных учеников более светлым цветом кожи. Если бы не блестящие черные как смоль волосы, ее и впрямь можно было бы принять за иностранку.
– Что у тебя с глазами? Ты чем-то больна? – спросила Острый Перец, садясь на место и скидывая обувь.
Дикий Имбирь ничего не ответила, а лишь заправила за ухо прядь волос. Острый Перец не унималась:
– Такие глаза явно говорят о непролетарском происхождении. Красные охранники, будьте готовы исполнить свой долг!
Все молча смотрели на новенькую.
Мои опасения за нее усилились. Не так давно Острый Перец также издевалась надо мной. В мой первый день в школе она долго не впускала меня в класс. Сначала спросила, почему на мне мальчишеская куртка с пуговицами справа, а не слева. А после того, как я объяснила, что у моей семьи нет денег на одежду и поэтому я донашиваю вещи своего двоюродного брата, она рассмеялась и объявила во всеуслышание, что заметила у меня в волосах вшей.
Другие ученики боялись возражать Острому Перцу. Страх не только присмирил их, но и сделал ее сообщниками. Зачастую после побоев жертва становилась частью банды. Сама предводительница красных охранников говорила, что научилась этому от своего дяди, который объезжал лошадей для армии.
– Такая техника называется ксиа-мавей – предупреждение неповиновения. Дядя как-то показал мне на дикой лошади, как это работает. Все очень просто – он сразу же ударил ее по голове и таким образом выбил из нее все дерьмо!
– Меня зовут Дикий Имбирь. – Голос новенькой звучал непреклонно, она открыто смотрела на предводительницу красных охранников.
Я почувствовала волнение. Наконец кто-то осмелился возразить этой жестокой тиранке! Вот только интересно, сколько она продержится.
Дикий Имбирь казалась уверенной.
– Твое имя звучит не по-пролетарски, – презрительно произнесла Острый Перец. – Смени его! Как тебе Сторонница Красных?
– Нет, благодарю.
– Тогда ты не будешь здесь учиться.
– Я не намерена менять имя.
– Ты что, антимаоист?
– Я Дикий Имбирь.
– Какого ты происхождения? В твоей семье есть враги народа?
– Кто ты такая, чтобы меня об этом спрашивать?
– Я с ходу могу определить по твоей внешности, что ты из вражеской семьи. Ты похожа на реакционерку.
– Будь добра, займись своим делом.
– Объясни, почему у тебя глаза такого странного цвета!
Дикий Имбирь немного помедлила.
– Ну, в таком случае позволь спросить, почему у тебя такая короткая шея? Объясни мне, что с твоей шеей, и я расскажу про свои глаза.
Класс разразился смехом.
Внезапно из висевшего под потолком репродуктора раздался оглушительный голос секретаря партии: «Церемония!»
– Церемония! – эхом отозвалась мадам Ченг, которая явно была рада тому, что спор между девочками так вовремя прервался. – Все приготовили сборники высказываний Мао. Скорей!
Едва послышались первые аккорды песни «Алеет Восток», все ученики встали.
Мадам Ченг поспешно усадила новенькую на свободное место в первом ряду, справа от меня. Это было самое неудобное место в классе: занимавший его должен был все время поворачивать голову вбок, чтобы увидеть, что написано на доске. Дикий Имбирь достала свой цитатник и убрала портфель в парту.
Мы дружно начали петь «Алеет Восток», бесконечно длинную и нескладную песню, которая сложилась из напевов крестьян центральной части Китая и постепенно пришла на смену национальному гимну. Я заметила, что у мадам Ченг опять сочится молоко. На ее блузке, под которой отчетливо виднелся промокший насквозь бюстгальтер, образовались два мокрых пятна, которые становились все больше и больше. Она отлучалась в уборную, но это не помогало, а пойти домой к новорожденному ребенку учительнице не разрешали.
Острый Перец покинула свое место и встала перед классом, чтобы следить за ходом цитирования высказываний Мао, длившегося обычно часа два. Все ученики бездумно повторяли зазубренные фразы.
Эта церемония наводила на меня скуку. Я украдкой поглядывала на новенькую, со своего места я могла видеть ее только в профиль. У девочки были удивительно длинные и густые ресницы. Рукава ее куртки были сильно обтрепаны, а темно-синие брюки настолько заношены и застираны, что сквозь них просвечивали колени. Дикий Имбирь постоянно почесывалась, как будто она страдала каким-то кожным недугом. По ее губам легко можно было определить, что говорит она не то, что остальные ученики. Немного погодя, она склонилась над партой и начала копаться в портфеле. В конце концов она достала книгу Мао и стала листать ее. Новенькая явно не следила за нашим чтением, она никак не могла найти нужную страницу.
Мы цитировали «Три знаменитых эссе» Мао: «Служить народу», «Памяти Норманна Бетьюна» и «Юйгун передвинул горы». Я заметила, что Дикий Имбирь явно хитрила, но при этом не выдавала ни капли волнения. Девочка как ни в чем не бывало переворачивала страницы туда-сюда. Под ногтями у нее была грязь, а кожа рук потрескалась от мороза.
– «Смерть за интересы народа весомее горы Тайшань, – хором повторяли ученики под пристальным надзором Острого Перца. – Смерть за интересы фашистов, за интересы эксплуататоров и угнетателей народа легковеснее лебяжьего пуха…»
Меня начинало клонить в сон, но я напомнила себе случай, когда одного мальчика исключили из школы за то, что он уснул во время цитирования высказываний Мао.
– «…Мы происходим из различных слоев общества, но все мы боремся ради одной цели, которая состоит в том, чтобы освободить мир и дать пищу и кров бедным и обездоленным. Мы истинные революционеры. Мы живем одной большой семьей, в которой все друг другу братья и сестры. Мы учимся справедливости, доброте и заботе о ближнем…»
Я взглянула на висящий на стене портрет Мао. У Председателя были очень добрые черты лица: ясный взгляд, румяные щеки, широкий нос и чуть тронутые улыбкой губы. Это было лицо миролюбивого человека. Острый Перец как-то сказала, что если смотреть на портрет Мао достаточно долго, то может сложиться
