«Вильцем» или «Ободритом», лишь бы он был «воином по найму» и знал, как ведут войну Норманы, ибо их способ ведения войны был наилучшим, так как они почти безнаказанно грабили берега Европы. Но он может также быть и Норманом, потому что не одни Славяне Балтики воевали по-нормански, но и Норманы. Одни стоили других, и за каждый набег Норманов Поморяне Балтики отплачивали таким же набегом на Норманские земли. В конце концов они не только сравнялись с ними в бесстаршии и военном искусстве, но даже превзошли своих учителей настолько, что Вальдемар Великий, Датский король, должен был предпринять поход против Руяны[43] и разрушить Аркону,[44] главный город Славян, на который они опирались. Так были завоеваны Датчанами Славянские земли Балтики и только после их завоевания и завладения ими Германцами последние стали наступать на Славян Эльбы.
Германцы же так же боялись Датчан, как и Славяне Балтики, но видя, что Датчане ослабели, они захватили принадлежавшие им Славянские земли. После захвата они поняли, что могут также захватить и остальные Славянские земли, что и стали делать систематически повсюду. Тем не менее, это им далось нелегко и уже Польши они завоевать не смогли. Продолжалась эта политика завоевания Славянских земель много столетий подряд и, вероятно, закончилась только в наше время, с неудачей Второй мировой войны.
Таким образом, мы видим, что эволюционируют народы, государства и даже обыкновенные понятия в перспективе Истории. Одно и то же понятие неприложимо к разным эпохам или же в него надо вложить другое содержание, этой или другой эпохе соответствующее. Таково, например, понятие «Русь». Одна и та же группа племен именовалась Антами, Онтами, Вендами, Волынским Союзом, или кратко Волынью, но все эти племена в то же время были Русью. И когда пришли в Новгород западные «наемники», или Варяги, то они стали всех называть Русью, ибо все Славяне были Русью. Выдвинулось новое название народа, а историки нашего времени ищут: откуда пришла Русь? Ищут ее в Рослагене, ищут в Скан[д]ии, в Дании… Ее там никогда не было. Она всегда была там, где жила Восточно-Славянская группа племен, ибо эта группа и была Русью.
Делают они то же и с Варягами, ища «Варяжское племя». Такого племени не было, ибо Варяг — значит «наемный солдат», знающий Норманское военное искусство. Среди этих «Варягов» были и три брата — князья Мекленбургских Славян Рюрик, Синеус и Трувор Годлавовичи или Богумиловичи. Они были столь же «Варяги», как и всякий Поморянин или Вилец, знавший Норманское военное дело («Письма с Севера», Ксаверий Мармье, на франц. яз., Брюссель, 1840 г.).
Другая картина изменения понятия в перспективе времени: слово «изумленный», которое сегодня обозначает человека удивленного. Еще во времена Петра Великого то же слово обозначало «[состояние] человека, потерявшего сознание на дыбе». Следовательно, только такой подход к терминам эпохи, который учитывает эволюцию последних во времени, даст разрешение проблем прошлого. Всякое другое действие только запутает вопрос.
Наконец, Восточное Славянство подвергалось другим воздействиям, нежели Западное, что выработало у него иной характер, не идущий в сравнение с Западно-Славянским. Не нужно забывать, что если Крайне-Западные Славяне-Венды выдерживали давление Норманов, Датчан и Шведов, а с другой стороны — Германцев, то Западные, т. е. Чехи, Словаки и Поляки имели иную борьбу: Чехи и Словаки [имели противниками] Венгров и Германцев, а Поляки — Шведов, Литву, Русь и Запорожцев с Крымскими Татарами.
Одна война, например, систематическое наступление Германизма носила религиозно-национальный характер, тогда как наступление Венгров скорее только национальный, а уже борьба Восточных Славян с кочевниками и католической Польшей — борьба не на жизнь, а на смерть! Кочевники, победив, продавали население в рабство и таким образом вычерпывали его из национального резервуара, подрывая саму силу Славянства. На Западе же оно, покорившись, имело некий «отдых», если можно так выразиться, тогда как на Востоке Славяно-Русы никакого «отдыха» или даже простой передышки не знали.
Набеги сменялись набегами. Наконец Славяно-Русы переходили сами в наступление и разбивали врага.
Мы не хотим этим сказать, что Чехам или Вильцам «было легче» бороться за жизнь, но настаиваем, что борьба Восточных Славян носила иной характер, действуя по-иному на психику народа, а потому и иначе формировала национальный характер последнего. Так, если Рус был Славянин, то он отличается от Чеха или Поляка, а Серб отличается от Руса. Отчаянная борьба заставляла Русов соединяться, и если бы не дележ на княжества, не борьба за Киевский Престол, то после Святослава Киевская Русь могла бы стать единым государством. Тогда как взаимная борьба, интриги Крайне-Западно-Славянских князей надолго скомпрометировали веру племен друг в друга и, вероятно, послужили причиной их окончательной национальной гибели.
Принимать христианство из Германских рук для них было равносильно отказу от своего национального бытия. Между тем, уже для Польши переход в католичество не только не обозначал потери ее этнии, но даже давал ей поддержку в Риме. Русь, перейдя в православие, приобрела самостоятельность, ибо Византия, занятая внутренней и внешней борьбой, не имела времени и силы, чтобы обращать на нее внимание. Если бы не князья, сами ослабившие Русь внутренней борьбой, она, повторяем, имела бы все шансы стать сильной державой.
Нашествие Монголо-Татар покончило с взаимной враждой князей и заставило Москву идти к объединению народа под ее единой властью. Благодаря этому Восточное Славянство завоевало себе место и положение в мире. Огромную роль сыграло при этом и православие, поддержавшее князей и московских царей. Однако, не все Восточное Славянство пользовалось миром для завоевания себе места под солнцем. Так, например, Уличи и Тиверцы столь часто меняли место, что [то] они были на юге, за Днепром, то между Днепром и Днестром, а то в Уграх[45] и Семиградье,[46] где составили Угорскую и Семиградскую Русь, впоследствии исчезнувшую. Уничтожить полностью эти два племени враждебные им кочевники не могли, но и жить им спокойно не давали. Как могли бы жить эти племена, если бы они не обладали военной организацией, просто невозможно себе представить.
Такому же давлению должны были противостоять и Вильцы[47] в Балтике, Поморяне[48] и Словин[ц]ы,[49] с той только разницей, что как только враги уничтожали князей Славянской крови, они садились на их место, а население заставляли на себя работать. Сейчас же являлись священники, обращали людей в католичество, а через некоторое время Славяне, вынуждаемые говорить по-немецки, видели Германских колонистов, садившихся на их землях. Вскоре они забывали родной язык и становились сами Германцами. Уличи, или Угличи,[50] не могли надеяться даже на такой конец. Кочевники избивали стариков и младенцев, а всех годных к работе продавали в рабство. Таким образом они ликвидировали племя немедленно и сразу. Германцы же ликвидировали этнически.
Остается задать вопрос: какая смерть лучше? Вероятно, Уличи, попав в Семиградье и основав там Семиградскую Русь, подверглись и Германизации, ибо Семиградская Русь исчезла, а в Семиградье есть большое Германское поселение.
Когда именно произошло это, мы точно не знаем. Угорская Русь отчасти уцелела до наших дней под именем Карпатской. Тиверцы, по-видимому, остались на Волыни, ибо возле Луцка, на бывшей границе с Россией, находятся «Киверецкие леса», в которых без труда можно узнать «Тиверецкие леса». В Карпатской же Руси еще сохранилась старая традиция, соответственно которой население Карпат всегда было Русским и живет здесь «больше тысячи лет». Так нам лично говорили старые деды в горах.[51] На вопрос об Угорской Руси они показывали в сторону Венгрии и отвечали: «Помадьярена!» Там действительно в долине реки Тисы изобилуют старорусские названия, где, как и в названиях Карпатской Руси, еще слышится Праславянское «ен», «ун» и «он». Так, название Мукачева Карпатороссы[52] произносят: «Мункачов», название «Голомбица» — «Голомбиця» и т. д.
Крайне-Западных Славян можно разделить на две группы: Северо-Западную и Юго-Западную. Первая ближе по этнии к Польскому народу, вторая — к Чехам и Словакам. Сами Польские племена, впоследствии образовавшие Польский народ, подвергались меньшим передвижениям, но сведения о них идут только от IX и X веков. Главная их земля была между Вартой и Западным Бугом. Тут надо искать их Прародину. Однако, и
