– Номер шестьсот сорок семь, южный сектор. Код ты знаешь.
– Знаю. Привет Липе.
– Передам обязательно. Послезавтра, как обычно, на Петровке.
– Народ-то все еще собирается? – спросил Пард задумчиво.
– А куда ему, народу, деваться? – Гонза смешно хрюкнул, как умели только чистокровные гоблины. – Король опять из своего Тирасполя приперся. Приторговывает помалу «Днестровским»… Пытает Можая… Наташка уже рычать на него начала!
Пард ностальгически вздохнул.
– Ладно. Шестьсот сорок семь, южный сектор.
– Правильно.
– Я пошел.
Он уже отнял трубку от уха, когда услышал, что Гонза сказал:
– Эй, Пард!
Трубка вернулась к уху.
– Чего?
– Удачи.
Пард хмыкнул. И повесил трубку.
«Телефонные коммуникации Пушкар благодарят вас за использование городской техники», – высветил телефон на экранчике.
Пард не обратил на это внимания. Кто в здравом уме станет разговаривать с телефоном? Техник или ученый – не станет. Потому что телефонам приказывают, но не разговаривают с ними. А чуждый формулам и технике – просто не сумеет приказать. Точнее, телефон такому не подчинится.
Твердо ступая, Пард направился к южному входу, туда где мигала мерцающая даже в ярком свете наступившего утра надпись: «Камеры хранения». И ниже – «Южный сектор».
Еще один четвертак пошел на оплату входа – щуплый половинчик (что среди половинчиков, любителей хорошо покушать, редкость), не отрываясь от журнала, махнул рукой:
– Шестая сотня там…
– Спасибо, – вежливо поблагодарил Пард и, скосив глаза, прочел название журнала: «ТВ-Парк».
«Половинчик, а читает эльфийские издания, – Пард вздохнул. – Ну и времена настали! И, кстати, строго говоря, шестьсот сорок седьмая ячейка – в седьмой сотне, а не в шестой.»
Половинчику на тонкости счетной науки, именуемой «математика», было явно наплевать. «Шестьсот» – значит шестая сотня. Впрочем, здесь считать могли и с нуля, что было по-научному неверно, зато очень удобно на практике.
Следующий четвертак сожрала ячейка, после того, как опознала и сравнила введенный Пардом код на отпирание. Поскольку Пард делал все строго по нужной формуле, ячейка послушно отворилась.
Внутри стояла сумка с портативным компьютером, мощный фонарь, пистолет и обоймы к нему, сотовый телефон.
И все.
Пард хмыкнул. Вполне хватит, чтобы техник средней руки выжил в Большом Киеве. В любой его части, даже в Центре.
Фонарь Пард сунул в сумку, рядом пристроил свернутый в плотное кольцо шнур, посредством которого компьютер или другую научную вещь можно было подключить к источнику техники – гнезду. А уж гнездо легко было отыскать в любой комнате любого дома, безразлично обитаемый дом или нет. Без такогоо шнура конкретно этот портативный компьютер некоторое время работал, поскольку внутри у него был свой маленький источник техники, но любой маленький источник нужно было постоянно подкармливать из других источников, неисчерпаемых, тех, что находятся в домах. Тогда маленький внутренний источник наполнялся техникой и снова мог некоторое время питать компьютер.
Пистолет, обоймы и телефон Пард рассовал по карманам куртки.
Итак, теперь он на славу экипирован. Можно начинать.
Он заглянул в пустую камеру еще раз, и обнаружил то, чего и ожидал: маленький клочок бумаги с аккуратно напечатанной строкой.
«Linraen Sotiefandale, эльф, гост. «Славутич», нр. 1207»
Пард хмыкнул. Понятно. Отвлекающий маневр, пустышка. Нужно оставить какое-нибудь бессмысленное, но на вид таинственное сообщение этому Линраэну, а живущий где-нибудь по соседству Гонза поглядит, кто этим заинтересуется. Сам Гонза, понятно, останется в тени.
Пард запомнил имя эльфа, номер комнаты в «Славутиче», и вернулся ко входу в метро, но спускаться не стал, хотя гном у турникетов глядел на него с легкой надеждой и легкой грустью.
«Кажется, все гномы в Центре с утра страдают похмельем и безденежем», – подумал Пард мимоходом.
– Простите, любезный, – послышался скрипучий, как с плохой наукой машина, голос.
Пард медленно обернулся, держа сумку с компьютером в левой руке, а правую ненавязчиво сунул под полу куртки. К карману с пистолетом.
