быть сиделкой?
— Я не знаю… Так или иначе, у меня нет выбора. Я должна найти работу как можно скорее, поэтому выбирать не приходится.
Некоторое время Найл молчал. Затем не спеша произнес:
— Да, сиделка — это неплохо, совсем неплохо. Но, мне кажется, есть идея получше.
— Да? Какая?
Он достал сигарету. Не глядя на девушку, небрежно произнес:
— Как вам понравится быть женой, Рэчел?
— Женой? — растерянно повторила она.
— Да! Моей женой.
Глава 3
Он шутит, поняла Рэчел с грустью. Не может быть, чтобы он говорил серьезно… Нет, конечно же, нет! Хотя одну-единственную секунду она полагала, что…
Какая же ты дура, какая идиотка, мелькнула мысль. Найл, конечно же, хотел ее подразнить, а не помучить. Но если он на самом деле знает… если бы он только мог предположить, как больно ее ранит. Слава Богу, ему это даже в голову не приходит. Он наверняка догадался бы о ее чувствах, если только мог увидеть ее лицо, он догадался бы и в том случае, если она не ответила ему с беззаботной улыбкой.
Рэчел пыталась придумать какой-нибудь шутливый ответ, но Найл уже снова перевернулся на спину и сел рядом с ней.
— По-моему, ты не в восторге от моего предложения? Неужели сама мысль об этом отвратительна?
Рэчел попыталась рассмеяться, вернее, она просто издала звук, который мог бы сойти за смех.
— Мое положение не столь отчаянно, не правда ли? — спросила она срывающимся голосом.
К ее удивлению, Найл не улыбнулся и не стал шутить.
— Извини, — произнес он сдавленно. — Я забываю, что между нами десять лет разницы. Нет сомнений, что человек тридцати лет кажется тебе пожилым и смертельно скучным. — Одним быстрым, легким движением он поднялся и пошел прочь.
Некоторое время Рэчел растерянно смотрела вслед ему пустыми глазами. Затем, потеряв почти всю свою осторожность, она вскочила с песка и побежала за ним.
— Найл, скажи мне честно, ведь ты не пытался меня обмануть? — произнесла она, догнав его.
Он лишь наполовину выкурил сигарету, но с неожиданной яростью отбросил ее прочь.
— Нет, выходит, что я тебя обманул, — произнес он едко.
— Но… я подумала, что ты шутишь, — сказала она, запинаясь.
Он поднял бровь.
— О, у меня отлично получаются всякого рода шутки и мистификации. Все, что угодно, лишь бы посмеяться!
— О, пожалуйста, не надо вкладывать в свои слова столько сарказма! — Рэчел чуть не плакала.
Выражение глаз Найла стало мягче.
— Детка, не поднимай шума. Ты ведь знаешь, что сердца моего не разбила. Просто глупое девичье хихиканье — плохой ответ на серьезное предложение. В следующий раз, когда произойдет нечто подобное, попытайся быть менее простодушной.
— Найл, — начала она взволнованно, — ты ничего не понял!
— Давай просто забудем о происшедшем!
— Я не хочу забывать об этом. Я хочу объяснить. Пожалуйста, выслушай меня хотя бы одну минуту!
Он уже пошел к морю, но, услышав ее умоляющий тон, пожал плечами и остановился.
— Я не хотела быть грубой, просто я не могу поверить, что ты говорил серьезно, — выпалила Рэчел. — Извини, но мне трудно поверить в это. Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?
Найл прищурился.
— Ты хочешь сказать, что не отвергаешь мое предложение?
— Нет, если только ты поклянешься, что все это не розыгрыш.
— Шутки подобного рода могут быть очень опасны, — сказал он сухо. Затем он взял ее руки в свои: — Хорошо. Тогда я прошу тебя вновь. Мисс Рэчел Девоне, не хотите ли вы стать моей женой?
Не успела она ответить, как их окликнул Тибой. Он выходил из моря ярдах в двадцати от них.
— Черт бы его подрал, — произнес Найл мягко. Затем быстро сказал: — Боюсь, нам придется обсудить это в другой раз, дорогая. Привет, Тибой. Нашел для нас какую-нибудь пищу?
На плече помощника болталась большая клеенчатая сумка. Как и Найл, отправляясь в море, он всегда брал с собой острый охотничий нож. Маска для ныряния висела у него на шее.
Тибой отряхнулся, словно пес, и весело произнес:
— Да, кое-что я наловил, кэп. Хочу пожарить это на ужин.
Запустив руку в сумку, он вытащил пару переливающихся осьминогов. Они были очень маленькими, но когда обвили щупальцами руку Тибоя, Рэчел испуганно вскрикнула.
— О, может быть, ты отпустишь их обратно? Мне будет жаль, если их зажарят, — она умоляюще посмотрела на Найла.
— Они тебе нравятся? — Найл не смог скрыть удивления.
— Да, а тебе разве нет? — Рэчел полезла в сумку Тибоя и обнаружила на самом дне еще одного осьминога. Вытащив его и держа на почтительном расстоянии от себя — щупальца осьминога тем временем плотно обвили ее запястье, она мечтательно сказала: — Он напоминает мне моего осьминога — мистера Пода, которого я держала дома в пруду, сделанном из камней, но для пропитания ему требовалось огромное количество крабов, поэтому я едва могла содержать его. Как бы там ни было, но в одну прекрасную ночь его унесло в море во время шторма. Наверное, теперь он стал огромным.
Найл улыбнулся:
— Знаешь, Рэчел, тебя отличает от других девушек не только твой конский хвостик. Мало кто из женщин любит общество головоногих. Отпусти их, Тибой. Мы не можем изжарить приятелей мисс Рэчел.
— Но, кэп, ведь мы останемся без ужина! — запротестовал Тибой.
— Затянем туже пояса, мой мальчик. Отныне и навсегда мой девиз: «Доброта к каракатицам!»
Тибой поскреб в затылке, наблюдая, как осьминоги нырнули в воду.
— Ну, разве не безумие отпускать в море мой прекрасный улов! — пробормотал он недоумевая.
Около девяти вечера Тибой спросил Найла, может ли он «пройтись до холма» на пару часов.
— На какой это холм? — поинтересовалась Рэчел после того, как парень, надев яркую рубашку, белоснежные брюки и зеленые замшевые ботинки, удалился.
— Это цветной квартал. Лучшие приморские клубы расположены там. Итак, пойдем, прогуляемся или останемся здесь?
— Думаю, что лучше останемся. После длительной ходьбы мои ноги просто отваливаются, — сказала Рэчел, чувствуя, что настал час продолжения разговора.
— Да, конечно, у тебя просто мышечная усталость, — сказал Найл, легко сдвигая вместе старые плетеные кресла. Положи сюда ноги.
Но оказалось, Найл не был расположен снова объясняться в любви. Он уселся рядом с ней на стул, закурил и минут десять безмятежно предавался этому занятию в полном молчании.
— Ты молчишь, — произнес он, наконец. — О чем ты думаешь?
— Что за глупый вопрос? — ответила она раздраженно. — О чем же мне еще думать?
— Наверное, размышляешь, выходить за меня замуж или нет? — продолжил он, не дав ей ответить. — Первый шок уже прошел?
— Не было никакого шока, — произнесла она напряженно.
