друзьями. А здесь тебя не знает никто, и ты волен поступать так, как сочтёшь нужным. Сам я не могу вмешиваться в дела смертных, но выход всегда найдётся. Так что брось терзаться и займись делом. Кто знает, может, именно в этом мире ты найдёшь то, чего не было у тебя там? А теперь успокойся и попытайся осознать всё, что услышал. И помни, это был первый и последний раз, когда я позволил тебе говорить со мной. Не смей больше звать меня таким способом. Пожалей девчонку.
— Я решился на это, только чтобы внести определённость в свою жизнь, — вздохнул Вадим.
— Знаю, потому и ответил. Но с этого дня — всё. Оставь свои терзания и начинай жить. Просто жить. И помни, у меня на тебя большие планы.
Голос стих, и Вадим неожиданно услышал оглушающую тишину. Даже волны перестали накатывать на берег. Налунга вдруг, тихо икнув, бескостным кулем свалилась с камня, на котором сидела. Сигурд, замерший с бессмысленным выражением лица, удивлённо хлопнул глазами и, прокашлявшись, хрипло спросил:
— А что, всё уже кончилось?
Тут, словно по команде, все собравшиеся очнулись и начали двигаться. Вадим услышал, как выругался Рольф, проливший на себя вино, и, неожиданно осознав, что всё это правда, схватился за голову. Услышав рядом с собой шаги, он поднял глаза и, увидев Свейна и Юргена, прошептал:
— Или это было, или я с ума сошёл.
— Что? Что было? — с азартом спросил кормчий.
— Да погоди ты. Видишь же, не в себе он, — осадил его Свейн. — Узнал, что хотел?
— Кажется, да, — кивнул Вадим и, поднявшись, медленно побрёл к берегу.
Ему было страшно. Страшно так, как никогда ещё не было в жизни. Даже там, в афганской пещере, выдёргивая кольцо из чеки, он не боялся, как сейчас. Чувствуя, как от всего пережитого и избытка адреналина в крови тело начало трясти мелкой дрожью, Вадим сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. У самой воды он остановился и, вскинув голову, вдруг издал долгий, леденящий душу вой полярного волка.
Он вложил в этот звук всё. Боль, обиду на судьбу, страх. Всё то, что так долго копилось в его душе. Медленно расходившиеся воины дружно оглянулись, удивлённо глядя на замершую, словно статуя, фигуру найдёныша. Внимательно смотревшие ему вслед Свейн и Юрген переглянулись и, не сговариваясь, направились к нему. Не доходя нескольких шагов до Вадима, они остановились и, помолчав, тихо прокашлялись.
Медленно, всем телом повернувшись к воинам, Вадим грустно улыбнулся и тихо сказал:
— Вот оно и случилось, братья.
— Что именно, брат? — так же тихо спросил Юрген.
— Я получил ответы. Да только поверить в них не могу.
— Кто перенёс тебя сюда? — не отставал от него кормчий.
— Один. Одноглазый. Это он перенёс меня, и это он ответил на мои вопросы. Я останусь здесь навсегда. До конца жизни. Понимаешь? — с дрожью в голосе ответил Вадим.
— Понимаю, брат, — кивнул Юрген.
— Что будешь делать, Валдин? — осторожно спросил ярл.
— Что делать? — задумчиво переспросил Вадим и, неожиданно улыбнувшись, твёрдо ответил: — Жить.
