неконкурентоспособное население принялось разоряться. Но, видимо, и тогда никто не вспомнил, что конкуренты их не обманывали и даже очень активно пытались приобщить к собственной высокопроизводительной системе.
Гитлер не мог создать новую сверхсильную расу. Потому что, сколько бы сил у немца не было, он все равно все их отдаст на свое и окружающее благоустройство. И добросовестного труженика любой другой нации никогда ненавидеть не сможет, будь то славянин или еврей. То есть завоевание Гитлером мира (или какой-то части его) исторически привело бы к окультуриванию аборигенов, а затем и к постепенной ассимиляции самих немцев на новых территориях. Это грозило в конечном счете перерасти рамки материального развития и привести ко взаимному обогащению нового сообщества, в том числе и к духовному.
И Гитлеру внешние силы не только перестали помогать, но и помешали в самый серьезный для него и для России момент войны.
Рассказывая об этом, надо обязательно упомянуть одну превосходную книгу конца 80-х годов. Книгу Владимира Карпова «Полководец», посвященную замечательному военачальнику Отечественной войны генералу Ивану Ефимовичу Петрову. Великому и замалчиваемому в советской истории полководцу, так и не получившему звания маршала благодаря… увы, благодаря легендарному Жукову. Владимир Васильевич Карпов не мог прямо написать об этом в своей книге, и мы договариваем за него.
На известной фотографии окончания войны Георгий Жуков снят со всеми командующими фронтами, но генерала армии Петрова там нет. Там те, кого Жуков считал слабее себя. И все действительно таковыми и были. Кроме генерала Петрова.
Жуков проводил свои операции, имея всегда возможности дополнительного привлечения военных сил. Сталин давал ему все, включая резервы Ставки. Генерал Петров никогда и ничего в помощь себе не получал. Он действовал по обстановке, оперируя не максимумом, а минимумом. И побеждал. И спас Отечество.
Но все равно бы не спас, если б…
Гитлер в сорок первом году утвердил план «Барбаросса», считая его далеко не лучшим. Это был план немецкого Генштаба, и он слишком нравился военным, поэтому Гитлер уступил. Собственный же его первоначальный план стал осуществляться с большим опозданием, только в 1942 году, после поражения под Москвой. Взятие Москвы Фюрер считал отнюдь не самым главным стратегическим делом, а огромные связанные с невыполненной задачей потери объективно позволили ему обвинить военных в бездарности и полностью взять на себя военное руководство.
План Гитлера — прорыв в Закавказье с овладением прикаспийским нефтяным регионом, который тогда был основным источником снабжения Советской Армии горюче-смазочными материалами.
Отсюда и образовался Сталинград — вытянутая немецкая стрелка, пытавшаяся прервать всякую военную помощь Закавказью. И именно там, а не под Сталинградом, разгоралось главное событие Великой Отечественной войны.
В 1942 г. Гитлер не двинул войска на мощную эшелонированную оборону западных наших линий, как все здесь ждали. Сталинградским ударом он отрезал юг, и двинул прекрасно подготовленные части на Закавказье.
Это направление оборонял Иван Ефимович Петров.
Оборонял всеми возможными средствами, приводя в порядок разбитые и дезорганизованные подразделения соседей, превращая деморализованных солдат в активных бойцов, мобилизуя закавказское население. Подчеркиваем, Гитлеру не нужен был Сталинград. После захвата им Закавказья, война, по подсчетам наших же военных специалистов, заканчивалась через четыре месяца. Просто вставала обесточенная техника.
Генерал Петров, творя чудеса, затормозил немцев на перевалах, все повисло на волоске. Гитлер считал войну в принципе законченной. С падением Закавказья в войну против СССР включалась Турция (26 дивизий уже ждали сигнала), а еще через 7–10 дней Япония. Японцы и турки ждали, чтобы начать действовать наверняка. Но немцам не хватало «чуть-чуть». Командовавший наступлением на Кавказ фон Клейст обратился к Фюреру с просьбой выделить ему в кульминационный момент борьбы за перевалы резервы.
И таковые имелись. К Кавказскому направлению был подтянут уже свежий корпус со своей авиацией, в том числе. И половины его было достаточно, чтобы решить ситуацию на перевалах в немецкую пользу, потому что у генерала Петрова, не было уже не только лишнего солдата, но и лишний капли крови в измотанных бойцах.
Гитлер ответил на просьбу почти что руганью. Война закончена! — потеряв вдруг реальные ощущения, решил он. И корпус особого назначения для проникновения через Иран и Афганистан на Тибет он не отдаст!
«Война закончена, вот и все!», — сказал в тот день Гитлер. Он был очень доволен, смотрел вечером кино и много шутил.
А еще через день немцы дрогнули и, не выдержав напряжения, начали сползать с перевалов.
«Война невозможна, она не начнется!», — считал весной 41-го Сталин.
«Война закончена, вот и все!», — мальчишески весело говорил тогда Гитлер, готовясь двинуться дальше в Тибет, чтобы установить свой контроль над миром, где обитают носители древних тайн и сверхъестественных сил. Это последним, конечно, тоже вряд ли могло понравиться.
На Фюрере и его затеях поставили крест. И он сам потом все чаще и чаще повторял, что сверхъестественные силы, чью помощь и доброжелательное присутствие он ранее ощущал, отвернулись от него.
Сталинград оказался не только большой, но и бесполезной жертвой. Весь план войны был скомкан, так как Москва теперь имела возможность существенно укрепить кавказское направление.
Потерянное для немцев время перед новыми наступательными действиями дало Советскому Союзу столько самолетов и танков, что Курская дуга лишь подвела итог отсутствующему уже немецкому техническому превосходству. С ее холмов Жуков впервые всерьез увидел Берлин.
Известно, что уже с конца 43-го года Гитлер предпринимал порой истерические попытки вызвать на себя внимание высших сил и жаловался Еве Браун, что не видит уже их глаза. Они на него не смотрят.
Чьи это были глаза? Малопонятных нам до сих пор тибетцев из особых существующих там секретных школ или людей нашего, европейского мира, сумевших сорганизоваться в большую и тоже скрывающую себя силу?
Глава IX. Секретные общества и масоны
Европа знала такие сообщества, точнее, не сам их состав, а отдельных представителей, вроде того же легендарного графа Сен-Жермена, о котором речь еще пойдет ниже. Но прежде, чем говорить о прошлом, скажем кое-что о днях сегодняшних. О том, что у всех на слуху. О масонах.
Масонство в современной Франции, например, представляет собой просто объединение очень богатых людей. Туда же входят почти без исключения все крупные политики, неважно, насколько они полемизируют друг с другом на публичной сцене. Это не запрещается, даже поощряется. По лично мне сделанному заявлению (в неформальной, разумеется, обстановке), один из очень крупных французских бизнесменов синтезировал состояние дел такой общей фразой: «Мы любим свой народ, но это ужасное стадо. Если кто-то
