– Потому что, отдав его, мы как будто потеряем часть Тиффани?
– Нет. – Глаза матери неистово сверкнули. – Потому что, если он останется у нас, мы отомстим этим ублюдкам.
Энджи поморщилась. Несмотря на долгие годы, прожитые под одной крышей, она никогда не понимала свою мать.
– Не глупи, мама. Он нам не принадлежит.
Энджи посмотрела на сверкающий камень, который держала в руке, и ей вспомнились слова Никоса Кириакоса: «По традиции его передавали старшему сыну, который дарил его своей возлюбленной». Однако он совсем не любил ее сестру.
– Я не могу поверить в то, что моя Тиффани носила это украшение, – благоговейным тоном произнесла мать, и Энджи почувствовала прилив раздражения.
– Мама, Никос Кириакос подарил его ей в обмен на секс, – пробормотала она, направляясь к лестнице. – Думаю, здесь нечем гордиться.
– Она была подарена Тиффани мужчиной, который собирался на ней жениться.
Энджи остановилась посреди лестницы.
– Прости?
– Бриллиант. Старший сын дарил его своей невесте. Я прочитала это в интервью жены Аристотеля Кириакоса. Значит, раз моя Тифф носила его, Никос Кириакос собирался на ней жениться.
– Никос Кириакос не собирался ни на ком жениться, – устало произнесла Энджи. – Он не из тех, кто женится. Он такой же, как наш отец. Мужчина, который беззаботно меняет женщин, игнорируя их чувства. Он бы
– Тогда тем более его следует проучить!
– Не говори ерунды. Кириакос – миллионер, он вращается в высших кругах. Если верить статье, которую ты мне показывала, у него пять самолетов, девять домов и свой собственный остров в Греции.
Губы матери задрожали.
– Я не виновата в том, что твой отец тратил все деньги на женщин и в конце концов обанкротился.
Энджи вздохнула.
– Я знаю, ты ни в чем не виновата, мама. Я просто хотела сказать, что нам вряд ли под силу проучить такого человека, как Никос Кириакос. – Ведь я простой археолог, а ты несчастная пожилая женщина, злоупотребляющая алкоголем, подумала она про себя.
– Но у нас его бриллиант.
Энджи нахмурилась.
– Ты ведь не собираешься и вправду оставить его себе? Даже если бы мы и хотели, у нас нет выбора. По закону он принадлежит семье Кириакос. К тому же у них есть деньги, чтобы нанять лучших адвокатов и истребовать его назад.
Девушка представила себе, как стоит в зале суда и заявляет, что хочет оставить бриллиант себе, потому что он был последней вещью, которую надевала ее сестра. Она понимала – такое проявление сентиментальности вызовет у других лишь насмешку.
Взгляд матери внезапно посуровел.
– Никоса Кириакоса нужно как следует проучить. Он погубил мою Тиффани и должен за это заплатить. Он грек, верно? – В голосе женщины появились визгливые нотки. – Месть! Единственный язык, который понимают греки, – язык мести. Ты должна знать, так говорится в тех дурацких сказках, которые ты читаешь.
– Мифы, мама. Они называются мифами.
Мать насмешливо фыркнула.
– Какая разница.
– Это вымысел, мама, а не реальность. В реальной жизни люди, подобные нам, не помышляют о мести. –
Никос сидел в последнем ряду лекционного зала и, прищурившись, наблюдал за студентами. Все девушки без исключения бросали в его сторону заинтересованные взгляды, но он их игнорировал.
Он ждал доктора Литтлвуд.
После их вчерашней стычки он чувствовал себя более расстроенным и раздраженным, чем когда- либо.
Конечно, Никос ожидал, что эта встреча будет не из легких, но он не привык, чтобы ему бросали вызов или сомневались в его порядочности.
Эта женщина разозлила его до такой степени, что он был готов рассказать ей всю правду о ее сестре, но здравый смысл не позволил ему совершить столь опрометчивый поступок. Открыв ей глаза на правду, он только навредил бы этим своей семье. Если бы Энджи поведала его историю прессе, вся грязь вылилась бы наружу.
