эксплуатации — 27). Кроме того, требовали ремонта в окружных мастерских 35 танков и заводского — 50 танков. Собственно, 25 мк в составе 50-й (99, 100 тп), 55-й (109, 110 тп) танковых дивизий, а также 219-й (708, 709, 710 мсп, артиллерия) моторизованной дивизии на 1 июля 1941 года имел 76 танков Т-26 с 45-мм пушками, 81 Т-26 двухбашенных образца 1931 года (в том числе 30 с 37-мм пушками), а также 6 танков БТ — всего 163 танка. Но уже к 13 июля 1941 года 25 мк имел более 300 танков, в числе которых было 32 Т- 34[7].
В соответствии с мобпланом 25 мк ХВО передавался в состав 19-й армии РККА. Но начавшаяся война изменила планы использования 25 мк — 30 июня 1941 года начавшее выгрузку для действий в составе 19 А соединение было переадресовано в состав 21 А, в район Гомеля.
К началу боевых действий соединения 23-го механизированного корпуса располагали 413 танками, в числе которых были 21 КВ и Т-34. Согласно «Справке о развертывании Вооруженных Сил СССР на случай войны на Западе» от 13 июня 1941 года 23-й мехкорпус ОрВО в составе 48, 51 тд и 220 мд предполагалось иметь юго-западнее Москвы в составе 24 А Резерва Главного Командования.
С развитием боевых действий задачи мехкорпуса несколько изменились — управление 23 мк и его соединения были направлены на Западный фронт и в соответствии с директивой Ставки ГК от 1 июля 1941 года включены в состав 19 А, перегруппируемой в район Витебска с Украины.
Однако в связи с неблагоприятной обстановкой на фронте с управлением 23 мк действовала только 220 мд, первые эшелоны с личным составом которой прибыли на фронт 2 июля 1941 года.
48-я танковая дивизия (имела более 100 танков, в основном БТ-7, в том числе несколько КВ и 15 Т- 34) проследовала в район Невеля, где в июле-августе вела боевые действия в составе 22 А.
Что касается 51-й танковой дивизии, то она, наряду со стрелковыми дивизиями, сформированными в июле 1941 года, была включена в 30 А под наименованием отдельной 110-й танковой дивизии[8].
С весны 1941 года на базе Среднеазиатского военного округа развертывался 27 мк в составе ранее сформированной 9-й танковой дивизии и вновь формируемых 53-й танковой и 221-й моторизованной дивизий.
На 1 июля 1941 года в Среднеазиатском военном округе имелось 363 танка, в том числе боеготовых 288 (новых, не бывших в эксплуатации машин не было). В ремонте в окружных мастерских нуждались 44 танка, в капитальном ремонте — 31. Основу танкового парка составляли Т-26, танков БТ (только типа БТ-5) имелось на 1 января 1941 года 68 машин[9].
На июнь 1941 года в требуемой для дивизии степени в 27 мк была укомплектована 9 тд, имевшая как танки Т-26, так и БТ. 53 тд, располагая ограниченным количеством танков, в июне 1941 года получила автотранспорт из народного хозяйства Туркменской ССР.
221 мд имела обученный личный состав бывшей 19-й горнокавалерийской дивизии и автотранспорт, поступивший из народного хозяйства. Танковый полк дивизии танков не имел.
С началом войны соединения 27 мк убыли на Запад, где в качестве отдельных дивизий действовали в составе Западного фронта. 9 тд была переформирована в 104-ю и 11 июля вошла в состав Западного фронта, действуя со второй декады июля в оперативном подчинении 28 А. На 14 июля 1941 года в составе 104 тд имелось 50 танков БТ-7, 19 БТ-5, 3 БТ-2, 136 Т-26, 37 средних бронеавтомобилей, 14 легких бронеавтомобилей, 50 тракторов, 327 автомобилей ЗиС-5, 629 автомобилей ГАЗ-АА, 22 легковые машины, 77 бензоцистерн, 150 специальных машин[10]. 53 тд стала 105-й и также сражалась в районе Смоленска. 221 мд вела боевые действия в районе Ельни, но уже 10 августа 1941 года была расформирована из-за большой убыли личного состава.
К началу Смоленского сражения вследствие ошибок в планировании, колоссального объема намеченных мероприятий при ограниченных сроках на их осуществление создать сплошной и устойчивый фронт обороны советское командование не сумело. Оборону успели занять лишь 37 дивизий из 66. Причем всего только 24 дивизии располагались в первом эшелоне армий: 275 тыс. человек, 135 танков, 2116 орудий и 1300 минометов всех калибров. Соотношение сил, непосредственно вступивших в сражение, было в пользу немецких войск: в людях — 1,5:1, в артиллерии — 1,7:1 и в танках — 7:1.
Развертывание на рубеже рек Западная Двина и Днепр резервов Ставки позволило несколько уплотнить боевые порядки советских войск, однако ширина полос обороны стрелковых дивизий продолжала оставаться большой (в среднем 24 км); поэтому, чтобы создать высокие плотности огня перед передним краем обороны, боевые порядки соединений строились, как правило, в один эшелон.
Оборона носила очаговый характер. Войска успели отрыть лишь отдельные окопы, что при недостатке артиллерии делало ее уязвимой. Оперативное построение армий также было неглубоким. В войсках ощущался острый недостаток противотанковых средств, прежде всего артиллерии, плотность которой не превышала 6–8 орудий, а противотанковой — 1–2 орудия на километр фронта.
Удар на Смоленск
(10–20 июля 1941 года)
Смоленское сражение началось 10 июля и продолжалось целых два месяца.
В этот день 2-я танковая группа Гудериана основными силами наносила удар из района Шклова на Ельню — в обход Смоленска с юго-запада. Ее 24-й моторизованный корпус наступал южнее Могилева — на Кричев — Рославль. 3-я германская танковая группа из района Витебска осуществляла удар в сторону Духовщины, обтекая Смоленск с северо-запада. Левофланговые соединения этой группы развивали наступление в направлении Великих Лук.
Из-за того что противник оказался чрезвычайно сильным, а его удары приходились как раз по слабым местам советской обороны, командование Западного фронта вынуждено было распылять и без того слабые резервы, а потому Гудериан и Гот получили полный простор для маневра своими танковыми соединениями. Мощные атаки подвижных дивизий поддерживались массированными ударами 2-го воздушного флота люфтваффе. В распоряжении Западного фронта имелось всего 400 зенитных орудий и существенно ослабленная в начале войны истребительная авиация. Советские войска оказались почти беззащитными перед немецкими самолетами.
Несмотря на контрудары Красной Армии, немецкие войска продолжали наступление. Пока танковые соединения Западного фронта перегруппировывали силы, на шкловском направлении танковая группа Гудериана первой нанесла удар, бросив на 37–км участке против трех оборонявшихся здесь советских стрелковых дивизий около 450 танков. Сдержать эту лавину без достаточного количества артиллерии и авиации было просто немыслимо.
Успешным действиям своих войск на этом рубеже Гудериан придавал чрезвычайное значение. Ранним солнечным утром 11 июля в 6.10 он в сопровождении итальянского военного атташе генерала Марраса выехал со своего командного пункта в Толочине (именно здесь в войну 1812 года располагалась штаб- квартира Наполеона) и направился в район Копыси, чтобы лично наблюдать, как 47-й моторизованный корпус вермахта будет форсировать Днепр. Однако, по воспоминаниям самого Гудериана, 17-я танковая дивизия неожиданно натолкнулась южнее Орши на такие силы противника, что ее пришлось перебрасывать через Копысь в тыл 29-й моторизованной дивизии. Тем не менее к вечеру того же дня соединения корпуса захватили плацдармы севернее и южнее Могилева.
Самым уязвимым местом в обороне Западного фронта оказался стык 20-й и 22-й армий. На этом направлении еще 9 июля советские войска оставили Витебск, что позволило 20-й танковой дивизии из танковой группы Гота буквально на следующий день устремиться на восток.
Маршал Тимошенко сразу же оценил серьезность положения в районе Витебска: прорыв Гота создал угрозу выхода его танков в тыл главным силам Западного фронта. Парировать удар танкового клина можно было только мощным вторым эшелоном, а именно его у Западного фронта и не было. Оказалось, что единственный резерв в данном районе — это отдельные части и соединения 19-й армии, так как ее главные силы продолжали следовать по железной дороге. Командующий фронтом решил — совместными действиями 19, 20-й и 22-й армий во взаимодействии с авиацией уничтожить прорвавшиеся немецкие войска и, овладев Витебском, закрепиться на фронте Идрица, Полоцкий укрепленный район, Орша и далее по реке Днепр. 21-й
