– Это не в моих правилах, – ответил раненый, бросив свирепый взгляд на противника, неторопливо вытиравшего кровь с оружия.
– Надо полагать, вы сражались на шпагах, – проявила осведомленность Железная Орхидея, – правда, мне казалось, они длиннее и не лишены украшений на рукоятке.
– Вы говорите о старинных шпагах, мадам. – Лорд Кархародон размотал обмотанный вокруг шеи шарф и приложил его к ране. – А эти, – он поднял шпагу, – я сделал сам. Главное, они прекрасно закалены. – Лорд Кархародон повертел шпагу в руке и добавил: – Мы дрались на дуэли. Я и мой автомат.
Автомат Лорда Кархародона был его точной копией.
– Он мог убить вас, – предположила Железная Орхидея. – Вы позаботились о том, чтобы автомат сумел воскресить вас?
Лорд Кархародон отрицательно повел головой.
– Странно, вы могли быть убиты самим собой.
– А разве, когда мы сражаемся, мы не боремся сами с собой, мадам?
– Я не знаю, сэр. Я никогда не брала в руки оружие, да и спросить не у кого.
– Поэтому я соорудил себе автомат. Кстати, мадам, вы зовете меня по имени, а я лишен такой же возможности, хотя, мне сдается, что мы с вами встречались.
– Давным-давно. На Черном балу у Монгрова. Но тогда я выглядела иначе. Меня зовут Железная Орхидея.
– Ах, да. – Лорд Кархародон поклонился.
– А я – Герцог Квинский, – представился создатель Черного континента.
– Вас я не забыл, Герцог, хотя, когда мы встречались, вас, кажется, называли более длинным именем.
– Лиам Тай Пам $12.51 Цезарь Ллойд-Джордж Затопек Финсбери Ронни Микеланджело Юрио Иопа 4578 Соединенных. Вы знали меня под этим именем?
– Насколько я помню, да. Но мы с вами тоже давно не виделись. За это время в обществе, да и во внешнем мире кое-что изменилось. Однако я полагаю, вы все еще предаетесь своим излюбленным увлечениям.
– О, да! – ответила за Герцога Железная Орхидея. – Этот год был особенно плодотворным. Вы видели «Африку» Герцога? Восхитительная миниатюра. Недалеко отсюда. Вон там.
– Так это «Африка»? А я все гадал, что за диковина появилась на месте моих лишайников.
– Выходит, я загубил плод вашего творчества, – сконфуженно сказал Герцог.
Лорд Кархародон небрежно пожал плечами.
– Мне следует исправить свою ошибку, – продолжил Герцог.
В глазах Лорда Кархародона появилось выражение интереса.
– Дуэль? Вы хотите драться со мной? Герцог Квинский потер подбородок.
– Если это удовлетворит вас, пожалуй. Но я никогда не дрался на шпагах.
Глаза Лорда Кархародона потухли.
– Тогда, что за дуэль?
– Вы можете одолжить мне один из своих автоматов. Машина обучит меня.
– Нет, нет, сэр. Да я и не в обиде на вас. А теперь мне пора. Я быстро устаю в обществе. – Лорд Кархародон вложил шпагу в ножны, и, бросив взгляд на своего двойника, щелкнул пальцами. Автомат спрятал шпагу. – Всего доброго, Железная Орхидея. Всего доброго, Герцог Квинский. – Лорд Кархародон отвесил поклон.
– Подождите, сэр, – торопливо сказал Герцог Квинский, освобождаясь от руки своей спутницы, которая придерживала его за рукав. – Я настаиваю на своем предложении.
– Взыграли амбиции? Хорошо, я согласен. Но прежде вам нужно научиться владеть оружием.
– Как скажете. – Герцог изысканно поклонился. – Надеюсь, вы поможете мне.
– Договорились. Я пришлю вам инструктора.
– Буду вам признателен, сэр.
Лорд Кархародон подал знак автомату и вместе с ним направился к видневшимся на горизонте горам.
– Эти дуэли, вроде, неплохая забава, – сказал Герцог Квинский, провожая взглядом удалявшихся двойников. – Нечто новое. После Лорда Кархародона я стану первым, кто возьмет в руки оружие. Не удивлюсь, если мой пример окажется заразительным. Я могу стать законодателем моды.
– Значит, скоро польется кровь? Море крови? – восхитилась Железная Орхидея.
– Почему бы и нет? Я пресытился возведением городов, да и «Африка» мне приелась. Мы забыли о подвижных забавах.
– Вы правы, герцог, мы не занимались ими со времени увлечения танцевальными вечерами.
– Я сначала научусь драться на шпагах сам, а затем обучу этому искусству других, – воодушевленно продолжил Герцог. – Когда Джерек вернется, мы предложим ему новое развлечение.
– Созвучное с его теперешним настроением.
Хотя Железная Орхидея и старалась поддержать Герцога, в душе она сильно сомневалась в его способностях снискать лавры на новом поприще. Из затеи Герцога может ничего и не получиться, решила Железная Орхидея.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Несколько слов о Лорде Кархародоне
В отличие от Лорда Монгрова, предпочитавшего вести замкнутый образ жизни, но который все же отважился на путешествие по останкам Галактики вместе с инопланетянином Юшариспом, Лорд Кархародон возвел одиночество в почти непреложный принцип. Не будь он увлечен поединком со своим автоматом, он бы без колебаний уклонился от встречи с Железной Орхидеей и Лордом Квинским. Лишь однажды, много веков назад, Лорд Кархародон изменил себе, сойдясь с одним из путешественников во времени, но тот прожил недолго, а от воскрешения заранее отказался.
Презрение всех и вся – вот что служило причиной затворничества Лорда Кархародона. Он презирал окружающих, планету, вселенную, само бытие. По сравнению с ним Вертер де Гете был оптимистом. Однажды Вертер попытался сблизиться с Лордом Кархародоном, но тот пресек его дружеские намерения, рассудив, что Вертер не лучше других – такой же жеманный и недалекий.
На Краю Времени Лорд Кархародон был последним истинным циником, а его единственным вожделением была смерть. Но вот найти ее он не мог. Раны, которые он время от времени получал в поединке со своим автоматом, быстро затягивались, а попытки самоубийства всякий раз заканчивались конфузом.
Возвращаясь домой с очередной дуэли со своим двойником, Лорд Кархародон чувствовал лишь слабую боль в плече, проклиная за неловкий удар противника, не сумевшего воспользоваться благоприятным моментом, чтобы поразить его насмерть. Возможность поединка с новым противником лорда Кархародона не вдохновляла. Он был уверен, что Герцог Квинский не в состоянии научиться фехтовать в такой степени, чтобы одержать верх и убить его, и потому считал дуэль с ним пустой тратой времени. В то же время, после недолгого размышления, он счел невозможным отказаться от договоренности с Герцогом. По его разумению, такой шаг сравнял бы его с презренными окружающими, лишив чувства превосходства над ними, что было его единственным утешением. Нельзя не сказать, что амбиции Лорда Кархародона ни на чем не основывались, ибо сам по себе он не только не обладал ровно никакими созидательными талантами, но и ни малейшим воображением, уступая всякому на Краю Времени, где каждый в той или иной степени был артистом. Даже свою маску акулы Лорд Кархародон изготовил не сам. Ее придумал и смастерил его друг, странник во времени. Вероятно, непригоже предполагать, что тот специально подшутил над Лордом Кархародоном (который воспринял маску всерьез и носил с присущей ему кичливостью), но, вместе с тем, хорошо известно, что лица, лишенные чувства юмора, зачастую становятся объектом насмешек со стороны тех, кто наделен этим чувством хотя бы в самой незначительной степени.
Родители Лорда Кархародона (о которых он ничего не знал), должно быть, поставили себе целью явить на свет настоящего мизантропа, чтобы противопоставить его всем другим обитателям Края Времени. Если это действительно так, они полностью преуспели в своем намерении. За свою почти тысячелетнюю жизнь Лорд Кархародон появлялся в обществе лишь два раза, во втором случае (три века назад) почтив своим присутствием Черный бал, который давал Монгров. Однако у Монгрова он пробыл не более получаса, категорически заключив, что бал столь же пуст и никчемен, как и все другие начинания на планете. Одно
