этого.
Через несколько минут разговор возобновился. Арне стал расспрашивать Стуре о Кристианстаде, затем они перешли на разговор о компьютерных играх. На взгляд Уллы, это более всего напоминало беседу двух марсиан об их инопланетных делах.
Улла облегченно вздохнула. Сразу бы так. Она постепенно отходила от смущения. Когда девушка наконец-то смогла поднять глаза от тарелки, гости так увлеченно болтали, что можно было спокойно разглядывать обоих, — а точнее, Арне, — не опасаясь внимательного ответного взгляда.
Надо же, оказывается, этот плотник отлично разбирается в компьютерах, не хуже профессионального программиста. Забавно. И у него такая гладкая речь… Можно подумать, что он окончил университет.
Ей вдруг вспомнился первый день, когда плотник только появился в ее доме. Как он расхаживал по комнатам, а она рассматривала его исподтишка. Рассматривала так, словно у нее в банке нет мужчин. Словно они не проходят мимо Уллы, выгибая хилую грудь колесом и напрягая несуществующие мускулы…
Но ни один из ее коллег, включая Эйнара, не способен был надолго приковать ее внимание к своей персоне. Стоило им выйти из зоны видения, как она тут же забывала о них, даже о самых симпатичных. С Арне так не получалось. Он не выходил у нее из головы. Так уже было однажды — давно и с другим человеком. Но этот человек очень легко выбросил ее из своей жизни… То же самое может произойти и с Арне. Нет, лучше не рисковать. Ничего, осталось уже недолго. Он закончит свою реконструкцию и уйдет. Тогда она забудет про него.
К большому огорчению Стуре, Арне отказался от десерта и вернулся к работе. Тем не менее, племянник прекрасно провел день, развалившись на диване, рассеянно поедая плюшки с корицей и поглядывая в телевизор. Улла то присаживалась рядом с ним, то отходила — занималась какими-то своими делами. Арне на веранде деловито стучал молотком, и Улла чувствовала, что ей хорошо и легко. Хоть бы этот день никогда не кончался, думала она про себя.
Но к вечеру Стуре стал собираться. Улла бросила взгляд в окно и нахмурилась. Погода явно портилась — небо потемнело, время от времени сверкали зарницы, деревья яростно раскачивались под порывами ветра.
— Послушай, Стуре, может быть, переночуешь у меня? А завтра утром я заброшу тебя домой или туда, куда скажешь.
— Еще чего, — сразу же ощетинился племянник. — С какой стати мне у тебя оставаться? Я грома не боюсь, и от дождя не растаю, не сахарный.
— Похоже, начинается буря, — сообщил Арне, входя в комнату.
— Может быть, вы убедите Стуре остаться, — расстроенно сказала Улла. — Ну куда мы сейчас поедем?
— Ни за что! — Стуре вскочил с места. — Можешь не отвозить меня, если боишься, — сказал он сердито. — Я поймаю попутку.
Улла молча пошла к выходу.
— Заприте, пожалуйста, за собой дверь, если не дождетесь моего возвращения, — попросила она Арне уже в дверях.
Тот кивнул в ответ.
Улла спустилась с крыльца, осторожно обошла мешки.
— Стуре, ты идешь?
— Иду, иду… — Кажется, он и сам расстроился, что подпортил своей вспышкой такой хороший день.
Стуре стремительно выбежал из дома и, по привычке, сделал большой шаг вперед. У него-то дома ни крыльца, ни ступенек не было.
Осторожно! — хотела крикнуть Улла. Но было уже поздно. Падая, Стуре зацепился ногой за мешок с цементом, на котором лежала лопата, а потом еще и ударился головой о перила. Громкий треск, вопль — и Стуре уже растянулся на земле, как-то странно, неловко подогнув под себя ногу.
Улла с Арне одновременно кинулись к нему с обеих сторон, но Арне оказался первым. Мальчишка лежал, скорчившись от боли.
— Цел? — Арне протянул парнишке руку. — Давай помогу встать.
Стуре начал подниматься, опираясь на руку Арне, но тут же, вскрикнув, осел на землю.
— Что, что с тобой? — побледневшая Улла схватила его за плечо. — Где у тебя болит?
— Нога… очень. И голова кружится.
Арне быстро ощупал ногу.
— Похоже на перелом, — сказал он сдержанно.
Улла охнула.
— Надо везти в больницу. Есть тут у вас какая-нибудь поблизости?
— Да, я даже знаю где, — ответила она жалобно.
— Держись за меня, слышишь, Стуре? — Арне осторожно подхватил мальчика и понес его к машине.
Стуре молчал, сжав зубы, и только время от времени издавал сдавленный стон.
Улла уже заводила мотор.
— Не волнуйтесь, все будет в порядке, — мягко сказал Арне. — У Стуре кости молодые, срастутся быстро.
Улла, сжав руки, стремительно ходила туда-сюда по пустынному больничному коридору.
Как, как это произошло? Все случилось в одно мгновение! Только что все было прекрасно, и вдруг — раз! И Стуре уже с переломом.
Прошло не так уж много времени, но Улле казалось, что они сидят здесь уже целую вечность. За окном монотонно стучал дождь. Арне что-то говорил, но она почти не слушала, хотя даже просто звуки его голоса звучали успокаивающе.
— Сначала сделают рентген, на это тоже требуется время. Сядьте, постарайтесь успокоиться. Беготня все равно не поможет.
— Вам легко говорить, это же не ваш племянник, — огрызнулась она.
— Нет, но он мне очень понравился, — ответил Арне, стараясь не показать, как задело его это замечание.
Улле стало стыдно. Закусив губу, девушка остановилась напротив Арне.
— Извините меня, я не хотела вас обидеть, — сказала она мягко. — Вы так помогли мне, а я на вас кидаюсь. — Девушка закрыла ладонями заплаканное лицо. — Зачем я пригласила его в гости? Зачем я вообще все это затеяла?
— Ну что вы, Улла. Вы сделали все правильно, и вы ни в чем не виноваты. Ну что поделаешь, если у мальчишек ноги работают быстрее головы. Такое могло случиться с ним где угодно. Скорее, это мне надо винить себя за то, что не нашел лучшего места для мешков с цементом.
— Но это ведь я велела вам их туда положить, — вскинулась Улла и осеклась, поймав его грустную ласковую улыбку.
Арне смотрел на нее с щемящей нежностью. Ему так хотелось утешить бедняжку, обнять ее за плечи, прижать к себе. Но он не смел. Кто он для нее? Неизвестно кто, наемный рабочий. А если бы она сейчас узнала правду об Арне, она, возможно, сочла бы себя обманутой, решила бы, что он хотел над ней посмеяться.
Он взял Уллу за руку, заставил сесть рядом с собой.
— Мы оба виноваты — точнее, никто не виноват.
— Я должна была предупредить его о ступеньках. — Улла в очередной раз отерла слезы, которые все никак не хотели останавливаться.
— Это Стуре должен был смотреть себе под ноги. Представляете, какой гневной тирадой он бы разразился, если бы вы осмелились учить его, взрослого человека, как спускаться с лестницы?
Девушка слабо улыбнулась.
— Это точно. Он хуже малого ребенка. И ничего с ним не сделаешь.
