Интересно, откуда простой плотник может представлять себе сложности работы в большой компании, подумала она, опустив глаза в наполовину опустевшую кружку.
Но Арне молчал, внимательно разглядывая собственные руки, и девушка решила вернуться к более животрепещущей теме.
— Так во сколько мне обойдется эта переделка?
— Мне не хотелось бы называть неточные цифры. Сначала надо все еще раз хорошенько продумать и уточнить цены. Если вы заинтересованы в том, чтобы начать работу поскорее, я займусь проверкой фундамента, а также электропроводкой и водопроводом.
— Уверяю вас, у меня с этим все в порядке. — Ну что он еще придумает? — Я все проверяла перед тем, как купить дом.
Арне бросил на нее неопределенный взгляд, но отвечать не стал.
— Я вычерчу точный план этажа и позвоню вам. — С этими словами он встал и протянул ей руку. — Это займет не больше недели.
Улла поднялась следом за ним. Сейчас, когда они стояли друг против друга, стало ясно, что он ненамного выше нее. И все же рядом с этим стройным широкоплечим мужчиной она чувствовала себя маленькой и хрупкой.
— Вы перезвоните мне? — Коснувшись его сухой горячей ладони, Улла невольно вздрогнула, ощутив, как пульсирует кровь у него под кожей.
Он молча кивнул в ответ, затем вышел из кухни, на мгновение заслонив собой весь дверной проем.
Еще через пару минут Арне уже садился в пикап. Улла осталась одна в огромном пустом доме.
2
Арне бросил взгляд в зеркальце заднего вида. Большой темный дом постепенно исчезал из глаз. Необычный дом. И девушка тоже необычная. Несколько скованная, но очень симпатичная. Чем-то похожа на русалку. Арне представил, как она лунными ночами выходит из дома, а потом, сидя на валуне посреди озера, расчесывает свои длинные, вьющиеся пепельные волосы, бросая исподлобья подозрительные взгляды… Именно так она и смотрела на него весь вечер.
Куда бы он ни повернулся, казалось, всюду его преследовал взгляд блестящих зеленых глаз. Она пыталась изображать жесткую деловую даму, но, похоже, под маской бизнес-леди скрывалась чуткая и легко ранимая девушка. Как она болезненно реагировала на его, вполне невинные, замечания! Видимо, нелегко ей пришлось, пока она добивалась положения в своем банке.
Для большинства мужчин и женщин это очень важно — добиться какого-то положения, признания в обществе, подняться вверх по социальной лестнице. Но ведь у этого большинства нет богатых отцов, владеющих гигантской корпорацией и мечтающих о том, как единственный сын сменит их на директорском посту.
Арне глубоко вздохнул. Многие отдали бы руку или ногу на отсечение, лишь бы оказаться на его месте. А он… Арне становилось тошно, когда он представлял, что придется возглавить отцовскую корпорацию. Ему ненавистна была сама мысль о том, что он чем-то обязан своему крайне занятому отцу, который за всю жизнь ни разу не уделил сыну более двух минут за раз, — ровно столько требовалось, чтобы спросить «как дела?» и, не слушая ответа, сунуть толстую пачку денег на карманные расходы.
Нет, Арне не чувствовал себя обязанным отцу, но он дал слово матери. За несколько месяцев до ее смерти он обещал взяться за ум и заняться делом — забыть о своей вольной бродяжьей жизни и начать протирать штаны за письменным столом. Тогда уже было ясно, что мать проживет недолго, и он готов был поклясться в чем угодно. Но действительно заставить себя «взяться за ум» Арне не мог. Во всяком случае, он собирался тянуть до последнего.
Ему нравилась его спокойная беззаботная жизнь. Он был хорошим плотником, и люди, у которых он работал, с удовольствием рекомендовали его своим друзьям. Быть самому себе хозяином, все время работать в разных местах — что может быть лучше? Главное, чтобы никто не догадался, что он «тот самый» Свенсон. К счастью, Свенсонов в Швеции очень много. До сих пор никому и в голову не приходило связать его имя с известной каждому корпорацией. И фрекен Улла тоже ни о чем не догадалась, можно не сомневаться. Она и глазом не моргнула, услышав его фамилию. Наверное, как и большинство заказчиков, она ожидала увидеть неопрятного плотника с грязными руками и пожелтевшими от никотина ногтями. Арне заметил, как она бросила взгляд на его руки.
Но ему удалось удивить ее. Ее? Да он удивил самого себя. Вдруг повел себя как Дон Жуан. Отпускал сомнительные комплименты, бросал многозначительные взгляды. Эк его проняло при виде хорошенького личика и стройной фигурки.
Арне давно уже не встречался с женщинами. Во всяком случае, с такими, которые пробуждали бы в нем мужской интерес. Большинство представительниц прекрасного пола старались держаться подальше от работающего в одиночку плотника, который целыми днями пропадал неизвестно где.
Он никогда не думал о женитьбе. Жизнь его матери служила лишним подтверждением того, что брак — безрадостное дело. Фрау Свенсон незаметно существовала в тени мужа, выполняя его малейшие пожелания и закрывая глаза на ночевки вне дома и звонки незнакомых женщин. Жизнь отца — делового человека — была расписана по часам, плотно наполнена стремительно сменяющими друг друга событиями. Арне же хотел жить спокойно, не спеша, без надрыва, заниматься тем, что нравится, — короче, он хотел получать от жизни удовольствие.
Можно сказать, что мать растила его одна. Братьев или сестер у Арне не было. Имелся, правда, дядя — младший брат отца. Разница в возрасте между отцом и его братом была столь велика, что Арне относился к Леннарту скорее как к брату. Да и по характеру Леннарт был совсем другой, чем отец, — проще, медлительнее, добрее. Дядя и племянник дружили. Но по-настоящему Арне всегда любил только мать. Она не просто родила его, она сделала его таким, каким он стал; приложила все усилия к тому, чтобы сын вырос сильным и мужественным, чтобы знал, чего хочет от жизни.
Арне, в общем, знал. Вот только, к величайшему неудовольствию отца, он хотел от жизни совсем не того, что предназначила ему судьба. Арне категорически не желал становиться ни второстепенной деталью, ни более крупной частью этой огромной налаженной машины — отцовской корпорации. Но ведь он обещал матери — единственному и самому близкому человеку на свете.
Арне снова представил Уллу. Решительная и уверенная в себе, в строгом деловом костюме, она ничем не напоминала его тихую и спокойную мать, предпочитавшую платья с мягкими плавными линиями. Улла стремилась покорить мир, мать — покорялась. И все же что-то их объединяло.
Но что? Внутренняя твердость, цельность натуры, которая была присуща матери, ощущалась и в Улле. Порядочность. Не каждый человек в наше время захочет поселить к себе непутевого племянника. В лучшем случае, поможет деньгами пару раз. И… одиночество. Арне хорошо знал, что это такое. Его мать всегда была совсем одна. В этой девушке также чувствовался страх одиночества.
Каково ей зимой одной, в большом пустом доме, когда за окном воет ветер; тоненько насвистывая, дует в щели, — а щелей там много, это он успел заметить. Из темных углов доносятся непонятные звуки; дом вздыхает и поскрипывает, наводя тоску, а то и детский беспричинный страх. Этот сотрудник… вряд ли они с Уллой близки. Стоило ему отойти на пару шагов, как девушка напрочь забыла о нем. Ничто в ее поведении не говорило о существовании в ее жизни мужчины. Скорее всего, она была одинока. И очень хороша собой.
С самого начала, как только Улла легко выскользнула из машины, у Арне возникло желание получше рассмотреть изящную фигурку, полускрытую строгим деловым костюмом, который в жару выглядел удивительно нелепым. Сам Арне в таком костюме и в такую погоду мгновенно скончался бы от теплового удара. А когда девушка, сверля его взглядом, сняла пиджак, он с трудом удержался от восклицания. Ничего себе накладные плечики были у нее в пиджаке! Просто какие-то доски для серфинга. Хорошо, что удалось промолчать. И без того за пару часов он ухитрился наступить на все больные мозоли, какие у нее имелись.
