остановило стражу замка. Теперь они больше не могли до нас добраться.
Теперь мне следовало побеспокоиться об огнедышащем драконе и о солдатах, оставшихся в деревне. Даже если мы и проскочим мимо дракона, мы сможем…
– Сэм, Сэм, он просыпается, – закричала Исма, – поторопись!
Так я и сделал, но к тому времени, когда я добрался до Исмы, огромный чешуйчатый дьявол взгромоздился на ноги и выглядел изрядно обезумевшим. Все говорило о том, что он не любил сирены и падающих подъемных мостов, а также честных копов, нарушающих его отдых. Большие, как булыжники, с красным отблеском глаза пялились сверху на нас, а длинный заостренный хвост ворочался туда-сюда.
– Назад! – предупредил я Исму. – Похоже, он собирается…
Он собрался. Огромная пасть распахнулась, как чертова печь, и из нее вырвался длинный язык желто- белого пламени, который облизал дорогу перед нами. Та почернела.
– Кажется, он еще не совсем проснулся, – сказал я. – Он плохо прицелился и промазал на добрых три фута.
– Ох, Сэм, он испепелит нас обоих!
– Нет, не испепелит, – сказал я. У меня был лазерный, и я чувствовал себя уверенно. Если я смог разрезать подъемный мост, то с драконом я и подавно справлюсь.
Я нацелился на бугристую голову и нажал на спуск. Ничего… Я опять попробовал. Опять ничего. Оружие отказало, и как раз тогда, когда я больше всего в нем нуждался.
Я отшвырнул проклятую штуку и вытащил Виккерс 20—40 Улыбчивого Малыша – игрушку, по сравнению с лазером. Но больше у меня ничего не было. Однако, прежде, чем я успел сделать выстрел, новая длинная вспышка пламени вырвалась из драконьего рта, и я отскочил назад. Левая нога зацепилась за камень и подвернулась. Я упал, и Виккерс вылетел из моей руки. Он перепрыгнул через край дороги и исчез.
Разгневанный дракон возвышался надо мной, длинный, как ракета, весь в зеленых и пурпурных чешуйках с бугристой, лоснящейся кожей, с чудовищными глазами с пламенным отливом. Из ноздрей шириной в пещеру шел дым.
Я был в беде. В следующую секунду мне предстояло превратиться в готовое блюдо: даже пьяному дракону вряд ли по силам промазать три раза подряд.
– Сэм, я здесь, – закричала Исма. Она отступила на край дороги и следила за схваткой. Теперь она бежала ко мне, размахивая 38-м.
– Бросай, – завопил я. – Кидай его мне.
Она бросила, и я, ловко поймав его, тут же обернулся к своему чешуйчатому приятелю. Следующая доля секунды ушла на то, чтобы прицелиться: если с первого раза я промахнусь, другой возможности уже может не быть. Я был в этом почти уверен.
Я стрелял в глаза. Два выстрела, разделенные лишь временем, необходимым для того, чтобы перевести мушку с левого глаза на правый. Я расколол их оба.
Теперь у меня было преимущество. Я выстрелил вновь – раз, два, три, четыре, загоняя пули в голову дракона. Я стрелял и стрелял, пока не щелкнул опорожненный магазин 38-го. Большой, ревущий монстр затрясся. Раздвоенный язык метался и извивался, как змея. Ноги раскалывали попадающие под них булыжники. Из глаз и носа валил дым.
– Ты повредил его, Сэм, – с восторгом воскликнула Исма, помогая мне подняться. Моя левая лодыжка сильно болела, и ходьба была для меня убийственным наказанием.
Надо мной ворочалось тело великана. Он трясся, судорожно колотил хвостом. Мы присели, когда он просвистел над нашими головами.
– Назад, – предупредил я. – Он собирается прогуляться!
Словно падающая гора, зелено-пурпурный дракон обрушился на дорогу, испуская пар, шипя и свистя. Хвост в последний раз конвульсивно дернулся и затих. Мы приблизились. На дороге вокруг огромной туши растекалась черная лужа.
– Кровь! – выдохнула Исма, прижимая ладонь к одному из ртов.
– Нет, – возразил я, – масло.
– Ты хочешь сказать, что он…
– Робот, конечно. А как же иначе? Любимчик Кэйна, дракон-робот. Я перебил ему коленчатый вал.
– Изумительно, – воскликнула Исма. – Просто изумительное создание…
– Кэйна называют королем роботов не ради смеха, – сказал я. – Он знает, как надо собирать вместе колесики и шестеренки. Уверен, что он сам проектировал этого малыша.
Исма прикрыла свои огромные глаза.
– Шестеренки… – сказала она. – Я вижу там шестеренки. И трубки, длинные трубки, шланги…
– Это все для огня и дыма, – сказал я.
– Я все еще не могу забыть, насколько страшно он выглядел живым.
– Но ты уже выглядишь лучше, – сказал я. – А сейчас у нас появится компания. – Я потянул Исму за дымящуюся драконью челюсть: к нам направлялась толпа синтетиков, зловещих, как мегеры.
– Ты можешь их остановить? – воскликнула Исма.
Я вздохнул.
– У меня вывихнута лодыжка. Пистолет Малыша улетел. Мой 38-й пуст, а лазеромет заклинило. Мне неприятно говорить тебе это, сестренка, но единственное, что может нас спасти – это чудо.
XVI
Мы его получили. Именно чудо. По крайней мере, у меня было именно такое впечатление.
Только что, секунду назад, мы были там, скорчившись за протекающим драконом-роботом, а к нам подбирались по меньшей мере две сотни вооруженных охранников Кэйна, а в следующую секунду мы были уже вовсе не там.
Мы сидели в кабинете Натана Оливера под гигантским Институтом Искусств, и старый Нат приплясывал вокруг нас, с восторгом хлопая в ладоши.
– Получилось! Получилось! Ой, парень, оно сработало, честное слово!
– Что сработало? – спросил я.
– Мой времявыкусыватель, – ответил Нат. – Я много месяцев потел, пытаясь выбить из него толк. Работает по принципу лучевыкусывателя. Предметы лучевыкусываются в прошлом и будущем. Я послал черепаху в 3028-й год, туда-сюда, но потерял ее. Потом я попытался выкусить конного копа с Таймс-сквер, из тех времен, когда разъезжали на лошадях. Но я получил лошадь, а на ней был пьяница-алкоголик с 42-й стрит. Я дал ему выпить и отправил обратно.
– Коня? – спросила Исма.
– Нет, пьяницу. Коня я удержал.
– Слушай, Нат. – Я встал, лодыжка ныла, но ходить было легче. – Как ты узнал, что мы там, на Меркурии, и что с нами происходит? Как ты узнал, что нам необходимо, чтобы нас оттуда лучевыкусили?
– Это не просто объяснить в светских терминах.
– Попытайся, – сказал я.
– Прежде всего, – заметил он, помогая Исме подняться, – я намерен представить вас этому очаровательному созданию. Или, точнее, трем созданиям.
– Одной достаточно, – сказала она. – Мои глаза и головы… обычно пьют по очереди, по одному-два глотка.
Нат был восхищен.
– У вас три различных набора вкусовых бугорков?
– Естественно. Поскольку у меня три мозга, три шеи, три носа, по три комплекта глаз и ушей.
– Это изумительно, – сказал Оливер. – А три мозга не приводят к путанице? Мне и один доставляет уйму хлопот.
– Эй, Нат, – сказал я, хватая его за локоть. – Прекрати болтать и налей выпить даме. Да и мне заодно уж, раз ты все это затеял, да покрепче.
После того, как Нат приготовил выпивку, мы расселись в его загроможденной комнате. Креслами нам служили куклы старых известных актеров. Я сел на Марлона Брандо, Исма – на Джонни Вейсмюллера, а Нат – на Зазу Пикте.
Я выхлебал двойной бурбон, как детское молоко. Боям с гигантскими драконами сопутствует жажда.
