Когда закон бессилен

Филипп...

—     Слышь, начальник, — провожая взглядом вхо­дящую в соседнюю квартиру женщину, прервал его Граф, — давай без игры в доверие. Ты мент, я пре­ступник. Говори, чего надо, и вали. Надзор у меня помиловка сняла. Так что выкладывай, зачем пожало­вал и арриведерчи.

—    Документы есть? — спросил участковый. — Или еще не получили паспорт?

—    Давай на «ты», — поморщился Граф, — так и проще, и легче. А ксива вот,— он отдал милиционе­ру паспорт.

«Где же я соседку видел? — пытался вспомнить Граф. — Блиндер буду сапоги, это же моя соседка по купе из Вологды».

—    Суворов, — услышал он строгий голос участ­кового, — предупреждаю: не устраивай здесь сборищ! Если...

—     Слушай, старлей, — спокойно проговорил Граф, — ты для начала занырни в МУР. Знаешь, есть такое всеславное учреждение на Петровке. Там все за меня обрисуют. А будешь надоедать, я звякну туда и скажу, что ты мне жить не даешь. Представляешь, что будет?

Волошин, пытаясь прогнать сон, провел ладонями по небритому помятому сном и похмельем лицу.

—    Ты слышишь? — закричала мать. — Валерку убили! На квартире! Говорят, прямо на кровати за­ стрелили!

—    Как же это, — прошептал Дмитрий, — за что?

—    Нюрке дочь позвонила, — продолжала мать, — она в одном доме с ним живет. Вот и сказала, что Валерку вбили. Господи, — всплеснула она рука­ми, — да что ж делается-то? Никак скоро конец свету будет. Бабы говорят, что в писании Божьем так и сказано...

Не слушая ее, Волошин быстро вошел в комна­ту. Бросил случайный взгляд в зеркало и замер. На него смотрел худой бледный человек с заросшим ще­тиной лицом. Спутанные волосы не скрывали залы­син.

Мать честная, — пробормотал он, — на кого же я похож. Хватит, —Дмитрий помотал головой.— Так ведь и сопьюсь в корень. Но за что Валерку-то убили? — зажмурившись, Дмитрий застонал. — А Сашку с Зинкой? Их-то за что убили? Да что же происходит? Подожди, — неожиданно вспомнил он, — ведь Валерка хотел что-то узнать. Что? — уста­вившись в одну точку, нахмурился. — Черт возьми, совсем спился. Память, и ту потерял. Так что же Валерка узнать хотел? — вслух повторил он. Задумав­шись, обхватил голову руками. Некоторое время си­дел неподвижно. Потом достал из-под кровати полбу­тылки, вытащил сделанную из бумаги пробку.

 — Хва­тит, — опомнившись, размахнулся и бросил бутылку в раскрытое окно. Испуганно закудахтала курица. Во­лошин встал.

— Мать, — негромко позвал он, — затопишь баньку? Я воды натаскаю.

—  Счас, Митрий, — обрадовалась она, — тама воды хватит. Я вчерась наволокла. Счас, сынок.

—    Ты чего такой взъерошенный? — улыбаясь спросил Зяблов стремительно вошедшего капитана милиции.

—    Вы слышали? — взволнованно сказал капи­тан. — Валерку Мягкова убили! Застрелили прямо в квартире.

—    Не может быть! — воскликнул Зяблов. — Это как же? Кто же?

Черт его знает! — зло процедил милицио­нер. — Если найдем — своими руками расстреляю.

Под вышку пойду, но кончу гадов! Он о чем-то про­сил меня, — задумчиво проговорил капитан, — ка­ кой-то номер московский узнать. Драка где-то была, что ли. Ему эти ребята, которые на машине были, как свидетели нужны. Да забыл я номер-то. Вроде запи­сывал, — видимо, уже не в первый раз он стал про­ верять свои карманы. — Нету.

—    Вы не помните? — он с надеждой посмотрел на дядю. — Я кажется, вам что-то говорил.

—     Может быть, — охотно согласился Зяблов, — но мы вчера, ты помнишь, сколько выпили. Я не помню, как ты ушел. Мне ребята сказали, что отвезли тебя домой. Попало, наверное, от матери и Ирин­ки? — посочувствовал он.

—     Мать ругалась крепко, — признался капи­тан, — а Иринка в Турцию уехала. Она «челнок». Вроде и Получаю я неплохо, а она все равное ездит. Чего я, говорит, сидеть дома буду.

—    Она права, — сказал Зяблов, — сейчас время такое, — вздохнул, достал из бара бутылку коньяка.

— Хочешь? — предложил он, — а то с похмелья голова не так варит.

—     Нет, — отказался племянник, — не хочу. И так во рту как эскадрон ночевал. Я же не пью, не знаю, что вчера нашло.

—    Да это я виноват, — налив в небольшую хру­стальную рюмочку коньяк, виновато улыбнулся Зяб­ лов, — дата вчера памятная была. Двадцать пять лет назад я лейтенанта получил.

—    Понятно, — кивнул племянник. Зяблова на­сторожила его странная интонация и он спросил:

—    Тебя вроде как что-то беспокоит. По-моему, ты о чем-то спросить хочешь. В чем дело-то?

—    Да я по поводу гибели Валерия.

В глазах дяди промелькнула тревога. Но расстро­енный капитан не заметил этого.

—    Я вот чего хотел-то, — пробормотал он, — ваши парни, ну, из так называемого военизированно­ го союза «Защита Отечества», они ведь могут узнать, кто убил Мягкова. Потому что ни для кого не секрет, что многое, если не все, контролируют ваши люди.

—    Да ты что несешь?! — обиделся Зяблов. — Ты из меня мафиози сделал! Вот спасибо, племяш, — он поклонился. — Это ж надо! Я к нему...

—    Не надо, — попросил племянник, — я в ГАИ работаю. Но среди моих друзей немало ваших «знако­мых», с иронией заметил он. — Все у вас вроде хорошо — бывший военный, создали клуб для тех, кто отслужил и тех, кому предстоит. Но согласитесь, дядя, основной костяк клуба составляют так называе­ мые крутые ребята. Я вас не пытаюсь в чем-то обви­нить, — увидев недовольный взгляд за стеклами зо­ лотых очков, торопливо сказал он. — Просто знаю, что вы многое можете. И только поэтому прошу: узнайте, кто убил Валерку.

—    Вот это да, — криво улыбнулся Зяблов,— ты из меня чуть ли не вора в законе сделал. Спасибо, племянничек, — опять, но на этот раз раздраженно поблагодарил он капитана. — Говорил я своей сестре, а твоей матери —не доведет Сашку до ума работа в милиции. Скоро всех подозревать начнет.

—    Перестаньте, Константин Федорович, — по­морщился Александр, — я вас ни в чем не обвиняю, просто прошу помочь. Не следствию, а мне, Валерка моим другом был.

 — Вон! — указал рукой на дверь Зяблов. — И забудь дорогу ко мне!

—    Ну что же, - усмехнулся капитан, — я уйду. Но вам, дядя, не следует садиться за руль пьяным, теперь вы для меня не брат моей матери.

—    Ты мне угрожать вздумал! — вскочил Зяблов.

—    А не твои ли защитники отечества Валерку угрохали? — остановившись в дверях, сказал капи­ тан.

—    Убирайся! — заорал Зяблов.

—    Вообще-то нужно сыскарям намекнуть, —как бы про себя проговорил Александр. Как только он вышел, Константин Федорович с неожиданным про­ворством метнулся к телефону.

—    Ты поговори, мама, с дядей Степаном, — бы­стро доедая щи, сказал Волошин. — Он вроде хотел пчел купить. Не торгуйся. Я в Саратов, узнаю, что с Валериком случилось. Может, уже арестовали его убийц. Да и приятеля его увидеть надо. Он говорил, что приятель, его Александром зовут, в ГАИ слу­жит, — Дмитрий вздохнул. Чисто выбритый, с влаж­ными причесанными волосами, он выглядел посве­жевшим и каким-то целеустремленным.

—    Ты когда вернешься-то? — спросила мать.

Как только Валерку похоронят, — с грустью проговорил он, — сразу приеду. Я там заодно узнаю, что об убийцах Сашеньки и Зинки узнали. — Нали­вая в стакан молоко, посмотрел на мать. — И не забудь поговорить с дядей Степаном. Я сейчас этих пчел видеть не могу. И вагончик отдай.

«Ну да, — мысленно возразила мать, — как же. Не торгуйся. Задарма отдать. Степка, он сразу возь­ мет. И деньгу хорошую отвалит».

Услышав стук в дверь, Адам вскочил с кровати и прошипел лежащей у стены обнаженной Девушке: