Хрустальный дождь

– Не говори о Кэпитол-сити, Джон, – хотя бы сегодня вечером. Я ночей не спала, покаты плыл по океану. Я не хочу больше представлять себе тебя мертвым. Ты же знаешь, как ужасно…

– Прости меня. – Джон снова притянул к себе Шанту. – Я заткнулся. – Во время того путешествия Джон искал следы своего прошлого в других городах и даже в Кэпитол-сити. Ему предложили стать штурманом в экспедиции из трех кораблей, отправлявшейся на север, чтобы узнать, нет ли там земли, однако в холодных северных морях Джон не увидел ничего, кроме смерти. Он, правда, прославился, когда привел обратно единственный уцелевший корабль: во время того кошмарного возвращения в Кэпитол-сити он сделался капитаном и предводителем… а может быть, это всегда в нем было. – Но я же вернулся, верно? Я сейчас здесь.

Шанта пожала плечами и снова отстранилась.

– Это не служит оправданием.

– Давай не будем грустить. Карнавал уже вот-вот начнется.

Шанта вздохнула.

– Ты и карнавал! Ты только посмотри на себя! Ты взволнован, как мальчишка.

Джон протянул к ней свою здоровую руку и сделал несколько танцевальных па.

– Еще всего парадней! – Он улыбнулся жене.

– Пойдем. – Шанта улыбнулась в ответ и потянула его за собой. Джон прошел за ней в их комнату. Шанта помедлила в дверях.

– Там, на севере, действительно так холодно, как ты говорил?

– Там ты могла бы увидеть собственное дыхание, – ответил Джон, подражая ее выговору; у Шанты это вызвало смех, а сам Джон вспомнил тот холод, который чуть его не убил. Он помог Шанте отсоединить крюк; помощь в том, чтобы снять его просторную рубаху, ей не требовалась, а расстегивать ее платье он давно научился одной рукой.

– Пожалуйста, не отправляйся больше за приключениями на север, – прошептала Шанта.

– Одного раза достаточно. Больше никогда.

Они занялись любовью, и Шанта заставила Джона забыть о холоде.

На эту ночь.

Глава 3

Оакситль бежал через джунгли, полные двойных теней, отбрасываемых светом лун-близнецов, к Брангстану. Он был уже так близок к безопасности – после того как пересек горы, далеко обошел перевал Мафоли и сторожевые посты людей-мангустов в предгорьях, – что должен был все-таки спастись.

Его стеганые башмаки порвались. Круглые листья лиан стегали его по груди, оставляя клейкие следы. Оакситль замедлил бег и запрыгал на одной ноге, срывая с другой остатки ткани. Обрывки он закинул в чащу. От этого движения он потерял равновесие и упал вперед.

Вскинув руки к лицу, он покатился по пахучим полусгнившим листьям, зацепился за корень, вскочил и отряхнул налипшую грязь.

Оакситль знал, что он – легкая добыча. Он оставлял следы. Следы повсюду – отпечатки ног, обрывки ткани, сломанные ветки, грязь, упавшую с его тела. Даже если бы его ничто не выдавало, они все равно его выследили бы. Побег к свободе был жестом отчаяния. Оакситль перепрыгнул через клубок вьющихся растений и побежал между стволами деревьев – такими толстыми, что он не мог бы их обхватить.

Любые чары, скрывавшиеся в высоких развалинах купола, на который он набрел несколько часов назад, должно быть, рассеялись столетия назад. Люди, которые возвели каменную оболочку строения, вскоре после этого умерли, и никому и в голову не пришло занять здание, построенное древними в сердце джунглей. Оакситль просто надеялся переждать под крышей ночной дождь. Однако когда он влез по гладкому камню стены и заглянул вниз, он увидел на крюке, вбитом в стену, остатки плоти и металла. В эту стену он мог бы выстрелить из ружья, и на ней не осталось бы и царапины… В грязи валялись два сердца. Оакситль оглядел сломанные деревца и оборванные лианы во дворе здания, отпечатки когтей на влажной почве и не усомнился в том, что видит.

Здесь наверняка побывал теотль, бог.

Оакситль соскользнул вниз по стене, даже не заметив, как ударился подбородком о выступ, и кинулся бежать через джунгли.

Затянутый туманом прохладный лес кончился; впереди показалась поляна, поросшая редким кустарником. Влажная земля раскинулась перед Оакситлем на две сотни ярдов. За ней виднелись гнущиеся под порывами ветра тамаринды. Редкий дождик превратился в ливень. Капли разбрызгивали лужицы, образовавшиеся на коричневой поверхности…

Оакситль посмотрел на свои босые ноги. Холодная дождевая вода стекала с его тела и уже окружила лужами его ступни.

– Следы, – пробормотал себе под нос Оакситль. Всюду следы! Перед его умственным взором предстала длинная цепочка отпечатков, которую он оставит, пересекая поляну. – Добрый, добрый Кецалькоатль… – Оакситль вонзил ноготь в левую руку и царапал, пока между указательным и большим пальцами не показалась кровь. Кецалькоатль не принимал кровавых жертв, однако многие другие боги их требовали, и нужно же было сделать хоть что-то. Оакситль царапал и царапал, пока кровь, мешаясь с дождевой водой, не побежала струйкой. – Это не моя земля, – сказал Оакситль, – но я готов удобрить ее собственной кровью ради твоей милости.

Ветер пошевелил куст, какая-то ветка треснула. Оакситль подпрыгнул и вытаращил глаза. Ветер стих, и мир сделался безмолвным. Вдалеке лягушка издала долгий хриплый крик, потом умолкла.

Оакситль покинул защиту леса и пошлепал по грязи. Земля так и норовила выскользнуть у него из-под ног. Он отчаянно взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие. Задыхаясь и разбрызгивая грязь, Оакситль наполовину пересек поляну, когда услышал долгий резкий свист над головой.