Приближался конец дождливого сезона, но тяжелые тучи все еще проливались дождем. Оакситль неподвижно лежал под ливнем; его начало трясти. Несколькими часами позже его окружил патруль людей- мангустов из Брангстана. Их ружья висели на кожаных ремнях за спиной, с брезентовой одежды стекала вода. Небритые, но вполне человеческие лица выражали подозрительность. Увидев их, Оакситль заплакал от облегчения.
Однако он понимал, что даже теперь ему негде спрятаться. Теотль мог явиться куда угодно. В любой день из-за гор должны были прийти воины-ягуары. Боги все еще распоряжались им. С этим Оакситль ничего поделать не мог.
Ничего.
Люди-мангусты связали ему руки и потащили в Брангстан. Оакситль дрожал всю дорогу.
Глава 4
На следующее утро Джон сидел за столом, застегивая пряжки своего протеза, надетого на культю руки. Пришлось двигать ремешки до тех пор, пока они не легли на мозоли на запястье; подняв глаза, Джон увидел стоящего в дверях Джерома.
– Привет, сын, – улыбнулся Джон.
Джером моргал, жуя кусок хлеба с сыром, который нашел на кухонном столе. Мальчика явно что-то занимало.
– Тебе всегда приходится это делать? Джон кивнул.
– Твое запястье все в шрамах. Болит?
– Иногда.
Джером явно счел такой ответ достаточным.
– Ты готов прогуляться под парусом? – спросил Джон, чтобы переменить тему.
– Ага, папаша! – Джером замахал куском хлеба. – Ясное дело, готов!
– Хорошо. – Джон уложил в сумку хлеб и сыр, завернутые в промасленную бумагу, добавил бутылку имбирного пива и взялся за мешок, потемневший и покрытый пятнами от многолетнего употребления, стоявший у подножия лестницы. Высохшая соль покрывала пришитую к мешку петлю – ручку. – Тогда пошли.
Они вышли из дома и помахали Шанте, развешивавшей во дворе белье. Рубашки и штаны хлопали на ветру.
– Будьте осторожны, – окликнула их Шанта. – И привезите мне листьев банана, чтобы жарить в них рыбу.
Дорога до Брангстана заняла двадцать минут; тропинка шла по утесам, с которых Джон иногда наблюдал, как океанские волны разбиваются о камни, взметая в воздух брызги и шипя. Соленые капли долетали даже до этой высоты. Дальше скалы сменились мягкой землей, а потом путники вышли на дорогу из блестящего камня, проложенную еще отцами-прародителями, которая следовала изгибам берега и вела из Брангстана в Джогинстед, где и заканчивалась. Вскоре вдоль дороги потянулись городские дома – розовые и желтые, с крышами из луженой жести.
Брангстан располагался на берегу бухты, вдававшейся в утесы побережья Нанагады и образовывавшей естественную гавань. Скалистый мыс – часть доходящих до моря Проклятых гор – защищал маленькое селение от ярости океана, а прибрежные рифы служили волноломом, так что в водах вокруг Брангстана рыбачить было безопасно. Проклятые горы защищали и Брангстан, и всю Нанагаду от ацтеков.
Джон и Джером прошли мимо фермерши, торгующей фруктами на Мейн-стрит. Миссис Линда помахала им рукой и спросила Джерома, есть ли у них сладкие тамаринды, – она может их им привезти. Начальник почты сообщил Джону, что телеграф снова не работает, но он надеется, что его скоро исправят. Начальник почты спросил также, не передаст ли Джон сообщение во Франчитаун, если там окажется. На дорогу до причала ушло еще двадцать минут: приходилось все время останавливаться, чтобы поболтать со встречными. В Бранстане проживало пять тысяч человек, и все они знали Джона.
– Ну, наконец-то добрались, – сказал Джон. – Причал номер пять.
Его маленькая лодка была привязана к пирсу; другие суденышки, стоявшие на якоре, кивали мачтами. Водное пространство раскинулось на многие мили за пределами гавани. Кое-где оно было темным, кое-где – светлым: там под самой поверхностью прятались рифы. В туманной дымке виднелись скалы, торчащие из воды.
Джером бросил в лодку сумки, которые нес.
– Сегодня ветрено.
– Не беспокойся, – ответил Джон, спускаясь в свою пятнадцатифутовую деревянную посудину – «Люситу». Вода плескалась в борта. Джон наклонился и взял со дна выдолбленный из тыквы черпак. Вычерпывая воду со дна лодки, он сказал сыну: – Сегодня хороший день для прогулки под парусом: ветер свежий и не меняет направления.
Все еще несколько сомневаясь, Джером пробурчал:
– Мы не перевернемся?
Джон оттащил сумки под навес на носу, где им не угрожала опасность намокнуть, и поднял крюк:
– Клянусь своим крюком.
Джером засмеялся и опустился на мокрую банку.
– Что ж, тогда все в порядке.
Порыв ветра накренил «Люситу». Лодка скользила через лес мачт стоящих на якоре судов. Мимо пропыхтел идущий встречным курсом портовый паровой катер. Пассажиры махали Джону и Джерому. Джером, крепко вцепившийся в банку, не пошевелился. Он вздрагивал при каждом непривычном хлопке
