Мы уже были готовы к выходу, когда примчался Кутулу.
– Я слышал, что у вас есть дела на той стороне…
– Как ты это узнал?
– Не бойся. – В последние дни он, как в прежнее время, стал обращаться ко мне на «ты». – Никто, кроме меня, об этом не знает. А мне известны самые лучшие пути, ведущие в Императорский Дворец.
– У тебя на это столько же прав, сколько у каждого из нас, – ответил я. – К тому же, думаю, тебя можно удержать здесь, разве что крепко связав.
– Да, – серьезно произнес он. – Я должен вернуть очень-очень давний долг.
Он улыбался и весь светился радостью, словно ребенок, получающий подарки в день рождения.
После того как Кутулу показал мне по карте маршрут, который и впрямь был самым удобным, я сообщил Линергесу, где он должен будет начать атаку.
А мы приложим все силы, чтобы убить Короля-Демона.
Проникнуть сквозь все еще не окончательно укрепленную вражескую линию обороны оказалось нетрудно. Мы пробирались мимо разбросанных трупов, сожженных домов и угрюмых грязных воинов на восток, к рукаву Латаны, протекавшему близ Императорского Дворца.
Там оказался лодочный док, в котором было с полсотни лодок. Я выбрал одну, достаточно большого размера, с вместительной каютой. Лодка выглядела ветхой, но все же не должна была слишком быстро пойти ко Дну.
Мы набились в каюту, оттолкнулись от берега и позволили течению подхватить наш ковчег. Судно плыло медленно, крутясь в водоворотах, словно было пустым и некому было взяться за руль.
Много лет назад я очень любил кататься верхом по берегам этого самого протока под раскидистыми деревьями, среди густых кустов парка, окаймлявшего с этой стороны правительственный район Никеи.
Сейчас было заметно, что за парком давно не ухаживали. Тут и там виднелись проплешины: деревья рубили на дрова и для всяких других целей. На отмелях валялись принесенные течением трупы людей и животных, и при свойственной этому времени года жаре все вокруг смердело смертью.
Я буквально всем своим существом ощущал наваливавшуюся тяжесть. Хотя стоял ясный день, казалось, что темнеет. Так человек чувствует приближение грозы задолго до первого удара грома.
Ударившись о набережную, наша лодка проплыла под опущенным мостом, у которого наше продвижение остановилось, и мы оказались на вражеской территории. Река здесь вновь стала пошире.
Через несколько минут мы услышали, как запели горны, – это Линергес начал отвлекающую атаку неподалеку от того места, где мы пересекли линию фронта.
Осторожно высунувшись из каюты, я увидел перед собой тыльную сторону крепости, какой и являлся Императорский Дворец.
Я собрался было выскочить за борт с двумя солдатами и подтащить лодку к берегу, но Симея покачала головой и сделала движение своей палочкой, что-то неслышно шепча. Течение еще раз развернуло лодку, а затем она уткнулась носом в большой куст и села на мель. Все это со стороны должно было выглядеть очень естественно и совершенно невинно.
Берег никто не охранял, и мы поспешно попрыгали в воду, выбрались на сушу и поползли вперед. Дворец находился в одной шестой лиги от берега.
Те, кто устраивает дворцовые сады, особенно в такие беспокойные времена, как наше, оказываются перед любопытной дилеммой. Хозяин, нанимающий садовников-декораторов, как правило, хочет, чтобы его крепость была красивой, окруженной парками, аллеями и благородного вида ландшафтами. Но с каждым посаженным деревом, каждым разросшимся до такой степени, что его можно фигурно подстригать, кустом, с каждым установленным в саду валуном опасность для хозяина дворца и его приближенных возрастает, так как все это может послужить укрытием для врагов.
Именно так обстояло дело с Императорским Дворцом. Я хорошо помню, как в старые времена солдаты ругались, что нужно выставлять чересчур много постов из-за того, что император хотел, чтобы его сады были как можно более красивыми. Перед моим внутренним взором как наяву промелькнул один из таких садов, со всех сторон укрытое место, где я впервые занимался любовью с Маран и Амиэль, но тут же обругал свой разум, который ни с того ни с сего вдруг повел себя как пьяная мартышка.
Наш отряд из шестнадцати человек бесшумно пробирался через сад. В нем были часовые, но нам благополучно удавалось обходить их. Крыши дворца и пустые окна, глазевшие на нас, с каждой минутой становились все ближе.
На мосту, перекинутом через ров, оказалось всего лишь пять или шесть стражников – схожих, как близнецы, гомункулусов. Скинуть их в воду, а потом еще несколько шагов – и мы окажемся во дворце.
Ощущение гибели становилось все сильнее. Очевидно, Тенедос начал произносить свое заклинание. О, если бы только Ирису дал нам еще несколько минут…
Но он их не дал. Может быть, он и хотел, но Сайонджи обратилась к нему с мольбой, хохоча в предвкушении потока новых душ, который вот-вот должен был хлынуть к ней на Колесо.
Раздался мощный раскат грома, потом еще один, хотя на небе не было ни облачка, а земля сотряслась, будто началось землетрясение.
За Латаной, вне города, образовалась темная масса. Она все увеличивалась в размерах, пока не оказалась больше самых высоких домов Никеи, а потом снова прогремел ужасный гром, и эта масса стала обретать форму. Появилась кошмарная пасть, похожая на воронку; было видно, как с клыков капал яд. Вытянулись четыре руки, демон взглянул в небеса – я уже видел это однажды, но сейчас все было ужаснее, так как был белый день, а не бурная ночь, – и громко завыл. В этом вое слышался вызов богам и триумфальное ликование от своего возрождения.
А потом демон скользя двинулся вперед, к городу, и один из разведчиков заскулил, а мне пришлось напрячь все свои душевные силы, потому что хотелось начать молиться, или с воплями броситься бежать, или даже опуститься на колени перед этим темным ужасом, в надежде тем избавить свою душу от его объятий.
