— А вот и нет, — малыш шмыгнул носом и протянул: — Его-о-рушка…
— Егорушка — веселый скворушка! — Петя засмеялся и поправил малышу кепку.
А «веселый скворушка» долго рылся в карманах и опустил в кассу деньги вместе с семечками.
Пассажиры улыбнулись.
Трамвай долго кружил по городу. Но вот за окном мелькнули вывески клуба туристов, библиотеки, и показалась шарообразная стеклянная крыша планетария. Наконец они дома.
— Кого-то принес! По глазам вижу… — певучим голосом сказала мать Егорушки.
— Бельчонка, — так же певуче ответил сын.
— Да ну?! — удивилась мать.
И Егорка вынул из-за пазухи рыжего зверька.
— Вот… Петя подарил.
Гость смутился и отступил к двери.
— А ты куда? — остановила его мать. — Чего испугался? Садись.
Лицо у Егорушкиной матери доброе, с чуть заметной родинкой на щеке.
И Петя сел. Не спеша осмотрел комнату. На стене он заметил портрет женщины в военной форме, с орденом на груди. Лицо молодое, круглое, но улыбка та же. «Она», — догадался Петька и, успокоившись, сказал:
— Ему у вас хорошо будет.
— Пусть живет, — кивнула Егорушкина мать. — На балконе места хватит. Только ты его навещай.
— Хорошо.
— А теперь к столу садитесь, У нас Егорке сегодня семь исполнилось.
За чаем мать вспомнила свое детство. Таежный поселок Вилим. Избу деда Терентия. Там у них вечно гостили ежи, зайцы, белки и даже медвежонок Сынок. Он очень любил бороться с ребятами и ни за что хотел сдаваться.
За столом то и дело смеялись. А к вечеру пришел с работы отец, и тогда все принялись мастерить для бельчонка клетку. И было Петьке в чужом доме совсем не одиноко, а тепло и радостно.
И теперь Петька частенько ездит на трамвае через весь город к планетарию.
ВЕСЕННИЙ ДНЕВНИК
Вовка сидел за столом и готовил уроки. Вдруг в окно кто-то стукнул. Поднял глаза от тетради и увидел взъерошенного бесхвостого воробья.
Воробей махал крыльями, отчаянно чирикал…
Мальчик улыбнулся. Во дворе светло, весело! Ни вчера, ни позавчера он ничего такого не замечал. А сегодня… И этот бесхвостый воробей, и серый ноздреватый снег на подоконнике, и синие тени берез у ворот — все, казалось, говорило: близится что-то радостное, праздничное, голубое.
Вовка даже продекламировал:
И внезапно ему самому тоже захотелось сочинить стихи. Первые две строки он придумал сразу:
А дальше, хоть убей, ничего не получалось. И тут Вовка махнул рукой на поэзию и решил написать рассказ. Рассказ о весне. Он взглянул на книжную полку. Где рядком стояли его любимые писатели Гайдар, Житков, Пушкин, Андерсен. «Закачу-ка я повесть! А что, а? Слабо, скажете? Да я каждый день писать буду. Вот и посмотрим, что получится. Весь наш третий „Б“ ахнет! Антонина Павловна тоже удивится: „Ну и Мишуткин! Прямо будущий Лев Толстой…“»
Только с чего начать? Пока Вова размышлял, в комнату вошла мать. Она наклонилась над тетрадью и прочла: «Весенний дневник». Больше ничего не было…
— Мам, когда весна придет?
— Со дня на день. А ты наблюдай!
— Как?
— Выбери что-нибудь одно: деревья, или птиц, или наш двор…
— Я — двор! — крикнул Вова. — Мы там вчера снежную бабу слепили.
— Вот и хорошо. Наблюдай и в дневник записывай, что во дворе произойдет. Хотя бы через день. Весна придет, а ты — первый свидетель.
На другой день Вова сделал первую запись.
Сколько раз глядел за окно… ничего особенного. Вон Димка Пронин из школы побежал без портфеля. Видно, позабыл что-то. Вдруг Димка остановился посреди двора и рот разинул: на клене стайка красногрудок-снегирей. Важные, пузатые, семена пощелкивают, песни скрипучие напевают.
А снежная баба на дворе как стояла, так и стоит. Только у ней метла выпала. Пойти поднять, что ли?
Сегодня женский праздник. Никто не учится, не работает. Все улыбаются, веселые.
Мы с папой в магазин ходили. Тем одни мужчины в очереди стоят и за маслом, и за картошкой, и за конфетами. Потом мы обед готовили. Я картошку чистил, а папа котлеты жарил. Потом мы купили маме в подарок духи «Белая сирень» и букет мимозы. А про снежную бабу я совсем позабыл. Когда пошел гулять, то заметил, что за день у бабы отскочил нос- морковка. Жалко! Я сбегал домой и принес ей веточку маминой мимозы. Пусть тоже празднует.
Целый день падал снег, большой, пушистый, мокрый. А потом солнце выглянуло. Подул ветерок, началась солнечная метель.
Одна горластая ворона уселась на пожарную лестницу и раскричалась: «Карр-каррр…» Потом к ней еще три прилетели. И вся лестница закаркала.
Мой брат Митька тоже подпрыгнул и каркнул. Я рассмеялся. До этого он никак звук «р»
