несколько раз ко мне подкатывался, когда у нас с тобой была finamor, но я ему все время отказывала.
Я улыбнулся ей и проговорил:
— Я так и думал.
Мы с Маргарет прекрасно доплыли до маленькой гавани, и она замечательно подружилась с моей матерью. Я много бродил с отцом по окрестностям, от берега к горам, по извилистым тропкам. Я даже в саду и на огороде ему немного помог. Ему хотелось как можно больше узнать о горах и тропах на Нансене. К своему глубочайшему изумлению, я обнаружил, что моему отцу всего-то пятьдесят с небольшим. Если Шэн был прав и если цены на путешествия с помощью спрингера действительно могли упасть лет через десять настолько, что этот вид транспорта стал бы доступен для туристов, то мы с отцом запросто могли бы постранствовать по Содомской котловине и ее окрестностям.
Маргарет почти все время проводила у моей матери в университете. На самом деле только из-за моей матери фамилия «Леонес» и была известна во Внутренней Сфере, поскольку она была признанным экспертом по архивированным цивилизациям. Так назывались те малочисленные цивилизации, которые во времена Диаспоры не смогли набрать достаточное количество средств на организацию перелета и основание колоний и потому оставили множество записей о своей культуре. Потом, к сожалению, эти цивилизации тихо и незаметно ассимилировались в процессе так называемого «Возврата». Я рос, непрерывно слушая рассказы матери о самоанцах, онандагу и прочих малых народах… и вот теперь, когда по ночам мы с Маргарет уединялись в гостевом бунгало, ее голос звучал словно бы эхом из детства, но восторга в нем, конечно, было намного больше, чем в эхе.
Сначала я не обращал внимания на прозрачные намеки матери на то, что они с отцом вряд ли сумеют прибыть на нашу свадьбу в Каледонию. Хотел сказать, что наша с Маргарет помолвка была придумана исключительно для того, чтобы обзавестись бесплатным билетом на спрингер для нее, — а потом подумал и решил, что это не так.
Не сказать, чтобы мы сочетались законным браком, поскольку по аквитанским законам ни она, ни я еще не достигли брачного возраста, но мы устроили очень симпатичную свадьбу в саду моего отца, откуда через помидорные грядки открывался прекрасный вид на серое море и Арктур, опускавшийся за горизонт. На это торжество прибыла Гарсенда и клятвенно пообещала, что не упустит возможности поздравить нас и в Утилитопии. В общем, всех подружек невесты представляла Гарсенда в единственном числе, но энергии в ней было столько, что казалось, подружек целый выводок.
Еще приехал Пертц и несколько моих старых дружков, но большей частью празднество было предназначено для моих родителей и их приятелей.
Потом была замечательная вечеринка. Я несколько удивился тому, насколько интересными людьми оказались друзья моих родителей. В разгар вечеринки стало ясно, что она не только свадебная, но фактически прощальная. В ту ночь, как бы первую брачную, мы с Маргарет решили, что пора возвращаться.
Я еще не знал, какой ответ дам Шэну. Я точно знал, что Маргарет обуреваема романтическим желанием попутешествовать по планетам Тысячи Цивилизаций. Порадовать ее — такова была одна из причин, по которой мне следовало бы согласиться на предложенную работу. Правда, сам я никакой особой романтики в этом не предвидел. Казалось, она миновала.
Но зато не миновало счастье. Я лежал в темноте и смотрел в окно. За окном горели звезды. Я нашел среди них Муфрид — яркую желтую звезду. Она была ярчайшей на нашем небосклоне — точно так же, как Арктур — на небосклоне Нансена.
Я крепче обнял Маргарет, но так, чтобы не разбудить ее. Вскоре мягкая постель и душевный покой сделали свое дело, и я крепко уснул.
Глава 3
Гарсенда купила контракт на деятельность Центра, местным руководством которого должен был заняться Пол. Однако приступить к работе Центр мог не раньше, чем машины произвели бы его тщательную расчистку и реставрацию.
Как бы то ни было, с этим местом было связано слишком много воспоминаний. Мы с Маргарет вступили в законный брак. Действо совершилось в законодательной палате, и совершил его не кто-нибудь, а президент новопровозглашенной Каледонской Республики собственной персоной — то бишь отец Аймерика. Надо заметить, что на протяжении всей церемонии он весьма нетипично улыбался. Забавно, что в Новой Аквитании, где такое огромное значение придавалось всяким социальным мелочам, на нашей свадьбе присутствовали только родители и друзья, а в Каледонии, не настолько повернутой на социальных заморочках, наш брак засвидетельствовал сам президент, моим шафером был премьер-министр, и при сем присутствовало множество видных политиков.
Подружкой невесты была Валери. Мне потом рассказывали, но сам я не видел, будто бы она удрала с церемонии с каким-то смазливым парнем, чем в очередной раз огорчила беднягу Пола. Но честно говоря, поступи она иначе, она бы нас разочаровала.
Бетси, которая обрела новое тело двухлетней девочки, была совершенно очаровательна, как все маленькие дети, вот только не очень красива. «Но к тому времени, когда она подрастет, — решил я, — в Каледонии уже может развиться приличного уровня пластическая хирургия, либо она сможет отправиться на операцию в Гедонию или Новую Аквитанию».
— А знаешь, — сказал я Маргарет в ту ночь, когда мы любовались луной, вставшей над морем, с застекленного балкона отеля «Партон-Гран» — первой курортной гостиницы на западном побережье, одном из детищ новорожденной фирмы Пола, — может случиться так, что главное сделает ее характер, и она станет одной из тех красивых женщин, которые привлекательны именно в силу своей натуры. Такие женщины нравятся тонким, умным мужчинам.
Номер в гостинице нам нашли не без труда — здесь было полным-полно археологов и палеонтологов.
— А я просто рада тому, что она не поскользнулась и не упала, как падала на репетициях. Мне только этого и хотелось, а не то бы потом моя мама еще долго вспоминала о том, как миленькая девчушка, которая несла букет невесты, шлепнулась на нее и воскликнула бы: «Да будь они трижды прокляты, эти коротенькие ножки!»
Я запрокинул голову и расхохотался.
— Послушай, — спросил я у Маргарет, — а ты никогда не задумывалась о том, что случилось бы, если бы тогда вездеход не свалился бы в пропасть и если бы наш поход прошел как по маслу?
— Порой я думаю об этом. Трудно сказать, как бы все обернулось, верно?
— Яп, — кивнул я, и мы вернулись в комнату.
В последний день нашего пребывания в отеле нас навестил Шэн.
— Теперь, когда вы уже осуществили свои замыслы в личной жизни, — сказал он, — может быть, не откажетесь от работы? Теперь я имею полную возможность предложить вам должности как супружеской паре. Прежде чем вы дадите мне ответ, позвольте сказать вот что: не сомневаюсь, вы понимаете, что вас без промедления возьмут на работу Аймерик, Пол Пэтрон и еще десяток работодателей, да еще и предложат намного больше денег, чем вам может предложить Гуманитарный Совет. Вы имеете все шансы впоследствии разбогатеть. Через несколько лет сумеете без труда путешествовать в Новую Аквитанию и обратно. Поэтому я скажу вам честно и откровенно, что я намерен сделать вам свое предложение прежде, чем вы поймете, сколько вы стоите.
Он так дружелюбно улыбался, что можно было спросить, не стесняясь. Я и спросил:
— И что же вы намерены нам предложить? Наверняка поездки.
