Баффингтон, и выжидающе глядел на хозяина. Они уже долгое время были вместе — с тех пор, как Николаc стал служить в армии, и Лавджой пошел с ним в качестве денщика. Немного было людей, к которым Николаc относился с большей привязанностью и уважением, чем к Лавджою. В Индии и Португалии им доводилось сталкиваться лицом к лицу со смертью, и то Николаc, то Лавджой рисковали жизнью друг ради друга. Для Николаев Лавджой был гораздо больше, чем камердинер.
Посмотрев ему в глаза, Николаc слегка покачал головой и пробормотал:
— Ничего, продолжай свое дело. Я по-прежнему собираюсь уехать завтра утром, и чем раньше, тем лучше.
Спускаясь по парадной лестнице, Николаc перебрал все возможные причины, побудившие Роксбери нанести ему визит, но ни в одной не нашел хоть сколько-нибудь смысла. Он почти не знал этого пожилого человека, несмотря на то что его отец и Роксбери были друзьями, а Рэндал считал наследника герцога, виконта Норвуда, своим самым близким товарищем по дебошам и разгульным забавам. Он припомнил, что встречался с герцогом не более шести- семи раз и что они лишь обменивались светскими разговорами. И вот теперь герцог Роксбери ожидает его в библиотеке.
Не то чтобы Николаc совсем не знал Роксбери. Герцога Роксбери знали все: богатый, могущественный, знаменитый человек, вызывавший в городе восхищение. За его спиной шептались, что он был не из тех, кого можно злить, и в то же время он умел делать деликатные дипломатические, а иногда и недипломатические ходы.
Он обладал репутацией человека, у которого повсюду щупальца, он был в курсе событий, подчас необъяснимых, а его власть в высоких сферах была огромна. Поговаривали даже, что ни одно важное событие, происшедшее в Англии или еще где-нибудь, не произошло без ведома Роксбери.., а может, и не без его участия. «Но что же, — раздумывал Николаc, — ему понадобилось от меня?»
Войдя в библиотеку, он увидел объект своих размышлений — высокого джентльмена с седыми волосами, отливавшими серебром.
Он был очень элегантен в черном бархатном камзоле и в жемчужно-серых кашемировых бриджах. Роксбери потягивал коньяк из суженного кверху фужера. Он непринужденно расположился в кресле с резной спинкой у отделанного мрамором камина у дальней стены библиотеки. Пламя весело прыгало в камине и окрашивало в богатые тона многочисленные цветные кожаные переплеты книг в стоявших вдоль стен шкафах, подчеркивало цвет золотисто-алого ковра на полу.
Роксбери поднял вверх серые глаза, заметил стоявшего в дверном проеме Николаcа и улыбнулся. Его обманчиво сонный взгляд ничего не выражал.
— А, вы дома! Когда я прибыл, ваш дворецкий не пожелал подводить себя. Однако он весьма любезно побеспокоился и удобно устроил меня, прежде чем, отправился разыскивать вас.
Пройдя через комнату, Николаc налил себе немного коньяка из хрустального графина и скупо улыбнулся.
— Обычно он не бывает столь гостеприимным с незнакомцами, которые навещают меня в такой поздний час.
— Гм-м, думаю, вы правы. Но вряд ли меня можно назвать незнакомцем, мой мальчик.
Потягивая коньяк, Николаc уселся напротив герцога.
— Может, вы и правы, сэр, но должен признаться, я был удивлен, когда Баффингтон принес мне вашу карточку. Чем могу служить?
— Полагаю, это тот случай, когда мы, вероятно, оба можем служить друг другу…
Николаc удивился:
— Служить друг другу?
— Да. Видите ли, в Кенте случилась некая неприятность, где-то поблизости от усадьбы Шербурнов. Для нас было бы удобно, если бы кто-нибудь подробнее изучил ситуацию на месте. — Роксбери посмотрел на Николаcа поверх своего фужера. — Это должен быть человек, которому мы безоговорочно доверяем и чье неожиданное появление не вызовет пересудов или чего-то большего, ну, каких-нибудь крайностей. — Серебристыми волосами, блестевшими в свете свечей, Роксбери весьма напоминал проказливого херувима. Он послал ангельскую улыбку сидевшему напротив него молодому человеку. — А кого может удивить возвращение в сельское поместье нового владельца давнего и славного титула, графа Шербурна?
Николаc пристально рассматривал янтарную жидкость в своем фужере. Мысли его путались, хотя он с вежливым лицом слушал Роксбери. Ему вдруг захотелось больше знать о герцоге и обо всех этих «мы» и «нас», на которых старик так непринужденно ссылался.
Он пожал плечами: что за черт! Единственное, что он знал про герцога наверняка, — что старый хитрый дьявол близко к сердцу принимал интересы Англии или то, что Роксбери и его друзья считали интересами для Англии!
Решив, что он ничего не теряет, выслушивая герцога, Николаc пристально посмотрел на него и прямо спросил:
— А что это за «маленькая неприятность», сэр, в которой вы хотите, чтобы я разобрался?
— О, это просто небольшая контрабанда, — живо отозвался герцог.
На смуглом лице Николаcа промелькнула усмешка.
— Контрабанда? В Кенте? Сэр, вы же знаете, что Кент — самый известный рассадник контрабандистов во всей Англии! Вряд ли на всем побережье найдется место, где бы они ни выгружали свои товары, и притом едва ли не каждую ночь! А если этого недостаточно, то вряд ли возможно найти хоть одного человека, который не имеет дело в той или иной форме с контрабандистами, — от священника, находящего у себя в погребе небольшой рулон шелка для супруги в благодарность за беззастенчивое использование погреба, до фермера, обнаруживающего бочонок-другой коньяка в собственном сарае — привет от контрабандиста, который брал его лошадей, чтобы перебросить контрабандные товары в Лондон!
Серые глаза Роксбери были непроницаемы. Он поднял фужер с прекрасным французским коньяком.
— Или до пэра королевства?
Николаc вспыхнул.
— Или до пэра королевства, — нехотя признал он, не имея понятия, законен или нет этот его коньяк, и подозревая последнее.
— О пожалуйста, не напускайте на себя такой виноватый вид, мой дорогой мальчик! Я ни в чем вас не обвиняю, тем более что половина членов конной гвардии также в этом не виновна. — Он улыбнулся. — Сейчас вам станет лучше, я вполне уверен, что коньяк, который частенько появляется в моем погребе, не был получен через обычные каналы торговли. — Лицо Роксбери посерьезнело. — Это не коньяк и не французские шелка или кружева. Нас беспокоит хорошее английское золото и информация, которая свободно распространяется между Англией и Францией. Этими сведениями пользуются контрабандисты.
— Сэр, я не хочу сказать, что безразличен к этому делу, но в течение многих поколений контрабандистов использовали для передачи и обмена информацией между Англией и континентом. Остановить это невозможно.
— Вы совершенно правы. Полностью прекратить это невозможно. — Роксбери поставил фужер. Он наклонился вперед, его привлекательное лицо напряглось. — То, о чем я говорю, — произнес он, — несколько отличается от обычных обрывков информации, которая просачивается через канал. Месяцев шесть или восемь назад мы заметили, что появилось нечто совеем иное — это была новая и весьма действенная сеть, через которую распространялись чрезвычайно секретные сведения. Нам понадобилось некоторое время, чтобы выявить, каким образом передавалась информация, и лишь недавно мы свели наше расследование к вашим краям, к банде или бандам контрабандистов, работающих по соседству с Ромни-Марш.
Николаc нахмурился.
— Вновь позволю себе напомнить вам, что территория Ромни-Марш буквально кишит контрабандистами, их там бог знает сколько, но я не могу представить себе, чтобы хоть какая-нибудь из банд «нелегалов» имела бы отношение к той информации, о которой вы говорите. Большинство из них — фермеры или простые работники, пытающиеся изыскать небольшой дополнительный источник доходов. Правда, там с прошлого века существует сильный криминальный элемент вроде банды Хокхерст в Суссексе, которая также занималась торговлей. Не понимаю, как кому-нибудь из них могли бы поручить перевозить туда-сюда особо секретную информацию. — Николаc посмотрел на Роксбери. — Вместо того чтобы сосредоточивать внимание на контрабандистах, которым приходится выступать в роли гонцов, не проще ли разыскать источник? Найти человека или людей, которые пользуются услугами контрабандистов? Не в обиду вам будет сказано, ваша светлость, мне кажется, что это был бы наибыстрейший способ прекратить поток информации.
Роксбери откинулся на спинку кресла и хмыкнул.
— Верно. Вы думаете, что мы отчаянно не пытались сделать именно это? — Он нахмурился. — Да, пытались. К сожалению, наш шпион был, черт побери, слишком умен для нас. На сегодня мы узнали только одну вещь — имя «мистер Браун». Однако мы понятия не имеем, что оно в действительности означает. Это может быть шифр. Пароль. Или имя нашего шпиона! Мы расставляли ловушку за ловушкой на дьявольски неуловимого «мистера Брауна», выслеживали его, но по-прежнему оказались с пустыми руками и с мертвыми агентами! — Он многозначительно поглядел на Николаcа. — Человек, который в конце концов оказался способным сузить наше расследование и свести его сюда, оказался одной из жертв нашего неуловимого шпиона. — Он откровенно заметил:
— Мы выудили его тело с перерезанным горлом из канала месяца три назад. Следующий человек, которого мы отправили в Кент, пробыл там всего восемь недель, а потом мы также наткнулись на его тело, а последний, кто осмелился действовать по их информации, не продержался и месяца!
— Это и есть «маленькая неприятность», в которой вы просите меня разобраться? — сухо спросил Николаc.
Роксбери слабо улыбнулся.
— Да, я думал, это может приглянуться
