Я кивнул.
— Я еще мог бы понять, если бы после того дела в Арктис Тор на разборки явился кто- то из Зимних. Но я никогда не конфликтовал с Летом.
— Ну, — сказал Боб, — однажды ты помог дочери Королевы Титании умереть от тысячи порезов.[4]
Я сердито фыркнул.
— Да, но почему нападающих посылают только теперь? Это было несколько лет назад.
— Но это — фэйри, — сказал Боб. — Они никогда не страдали излишней логикой.
Я зарычал.
— В жизни все намного проще, — я постучал пальцами по книге, размышляя. — Нет, должно быть еще какое-то объяснение. Я в этом уверен.
— Как высоко они в Летней иерархии? — спросил Боб.
— Довольно-таки высоко, — ответил я. — Как группа, во всяком случае. У них репутация истребителей троллей. Похоже, на этом детские сказки заканчиваются.
— Истребители троллей, — повторил Боб. — Тролли. Такие, как личная охрана Мэб, части которой вы нашли рассеянными по всему Арктис Тору?
— Точно, — сказал я. — Но отметь, это был конфликт с Зимой, не с Летом.
— Я всегда восхищался твоей способностью быть односторонне-раздражающим.
Я покачал головой.
— Нет. Я, должно быть, сделал что-то такое, что так или иначе нанесло Лету вред, — я нахмурился. — Или помогло Зиме. Боб, знаешь что…
Зазвонил телефон, который я провел в лабораторию после того, как Молли чуть не сломала себе шею, кинувшись по стремянке отвечать на звонок. Я поднял трубку, бросив взгляд на часы, стоящие на полке. Было уже заполночь. Никто не станет звонить мне так поздно, если не случилось чего-то плохого.
— Подумай над этим, — посоветовал я Бобу.
— Это я, — сказала Мёрфи, когда я ответил. — Ты мне нужен.
— О, да, сержант, я тронут, — отозвался я. — Вы наконец-то признались в этом. Сейчас заиграет романтическая музыка.
— Я серьезно, — сказала она. Ее голос был усталым и напряженным.
— Где? — только и спросил я.
Она дала мне адрес, и мы дружно повесили трубки.
Стипендия Стража Белого Совета ограждала меня от банкротства, но мой счет в банке буквально истекал кровью, так что мне нужно было делать все возможное, чтобы оплачивать предъявляемые чеки. Мне нужна была работа. Поэтому, между частыми поездками в другие города в качестве Стража, я не терял время даром, периодически получая работу от Чикагской полиции.
— Это была Мёрфи, — сказал я, — предлагает поработать.
— Ясное дело, что еще она может предложить так поздно вечером? — согласился Боб. — Береги спину, босс. Особо тщательно.
— Зачем? — спросил я, пожимая плечами.
— Я не знаю, слушал ли ты в детстве эти сказки, — ответил Боб, — но если слушал, то должен помнить, что у Грубых Козлов была целая куча братьев.
— Да, — сказал я, — и каждый последующий был больше и злее предыдущего.
И я вышел из дома на встречу с Мёрфи.
Веркозлы. О, Господи!
Глава 4
Я стоял, глядя на огонь вместе с прочими зеваками, когда полицейский привел Мёрфи.
— Самое время, — сказала она напряженным голосом, подняла полицейскую ленту и пропустила меня. Я уже прицепил удостоверение консультанта к отвороту плаща. — Что так долго?
— Снега уже целый фут, и валит не переставая, — ответил я.
Она подняла на меня глаза. Кэррин Мёрфи — совсем малявка. И тяжелое зимнее пальто, которое она надела, делало ее еще меньше. Все ещё падающие большие пушистые снежинки цеплялись за ее золотые волосы и блестели на ресницах, кружась синими кристаллами в глазах.
— Твой игрушечный автомобиль застрял во льдах? А что у тебя с лицом?
Я огляделся вокруг.
— В снежки играл.
— И чувствую я, что ты проиграл, — проворчала Мёрфи.
— Ну, ты просто не видела того, с кем мы играли.
Мы стояли перед маленьким пятиэтажным жилым домом, часть которого, видимо, провалилась к черту. Передняя часть здания исчезла, словно отрубленная огромным топором. Мы рассматривали этажи и интерьеры пустых квартир сквозь покровы пыли, дыма и густого падающего снега.
Пожар в здании, словно иллюзия, просвечивал сквозь туман пламени и зимы. Щебень засыпал улицу до здания на противоположной стороне, повсюду валялось битое стекло, ошметки железа и обломки кирпичей, а полиция отгородила большую часть улицы. В воздухе висело резкое зловоние горящего металла и пластика.
Несмотря на погоду, несколько сотен человек собралось возле полицейских кордонов. Некая предприимчивая личность продавала горячий кофе из большого термоса. Я не стал изображать ханжу и отдал доллар за чашку кофе Ява с сухими сливками и пакетиком сахара.
— Куча машин с мигалками, — отметил я. — И только одна скорой помощи. И команда пьет кофе в то время, как все остальные дрожат на холоде, — я отпил из своей чашки. — Ублюдки.
— Здание не было заселено, — сказала Мёрфи. — Его только-только отремонтировали.
— То есть никто не пострадал, — отметил я. — Это плюс.
Мёрфи бросила на меня непонятный взгляд.
— Ты согласен работать неофициально? С оплатой посуточно?
Я снова отхлебнул кофе, чтобы скрыть, как меня передернуло. Я уже давно предпочитаю двухдневный минимум.
— Я догадываюсь, что город не расщедрился на бОльшую оплату для консультанта, а?
— Мы собрали кофейные деньги на случай, если нам что-то понадобится от тебя.
На сей раз я не потрудился скрыть дрожь. Брать деньги с городской администрации — это одно. Брать деньги с полицейских спецотдела — это другое.
Отдел Специальных Расследований был полицейской версией фильтра. В нем оседали дела, которые не входили в сферы интересов других отделов. По большей части, эти дела представляли из себя поганую работу, которую никто больше брать не хотел. Таким образом, ОСР занимался исследованием всего, от обыденных дождей из жаб и рэкета на собачьих боях до сообщений о чупакабре,[5] пристававшем к домашним
