единобожия сдерживать покоренные народы от четвертого порога Нила до Евфрата, не прибегая к силе. Атон, как доступный общему пониманию религиозный символ, наиболее подходил на эту роль. Бог по кличке Амон, менявший головы, как носовые платки в насморк, явно не устроил бы семитов и эфиопов. Однако жрецов Амона — самой сильной партии Египта — только он устраивал. Оставалось либо забыть идею, либо бороться.
Жена Аменхотепа царица Тэйе не была дочерью фараона. Одно время ее считали иностранкой, как и мать ее мужа: представительницей семитских народов или ливийкой. Отталкиваясь от этого, все «причуды» ее сына Эхнатона[6] приписывали иноземному материнскому влиянию, хотя имя Тэйе — типично египетское[7]. Крупнейший египтолог прошлого Г. Масперо предлагал видеть в женитьбе Аменхотепа III романтическую историю: безумно влюбленный царь и красавица пастушка. До конца он не угадал, но кое в чем не ошибся: Тэйе вполне можно занести в разряд пастушек. Отцом ее был начальник колесничих и начальник стад храма бога Мина — Юйя (применительно к нам, главнокомандующий военно-воздушными силами и зам- министра сельского хозяйства по совместительству). Сначала в нем видели сирийского царевича, потом в погоне за сенсациями объявили, что он-то и есть библейский Иосиф, однако недавно стало известно, что Юйя уроженец египетского города Ахмим.
А мать Тэйе — Туйя — одно время жила в двух гаремах (либо по очереди, либо через ночь): она была «управительницей гарема Амона» и «управительницей гарема Мина». К тому же она носила подозрительный со всех точек зрения титул «украшение царя». Возможно, этот факт и позволил Аменхотепу III взять Тэйе в жены, то есть традицию он, безусловно, ломал и в то же время как бы не безусловно. Однако другую традицию он нарушил точно, когда в официальных документах вслед за своим именем стал указывать имя жены. До него подобные проявления чувств к любимым женам фараоны скрывали[8] .
С нашей точки зрения, совершенно непонятно, что он нашел в Тэйе привлекательного. Ее скульптурным портретом, на три четверти состоящим из пышных волос с чужой головы, вполне можно пугать детей перед сном, а если убрать парик, то и утром. Насколько прекрасен знаменитый бюст Нефертити (хотя это лишь пробная заготовка), настолько неприятно (при правильных в общем-то чертах) лицо свекрови.
А вот сам Аменхотеп был мужик что надо. Две его физиономии до сих пор украшают набережную Невы, и петербургские алкоголики с большим удовольствием пьют в компании этих сфинксов, дружелюбно похлопывая по щекам свекра Нефертити. (Некоторые даже говорят: «Ну-ну, лежи тихо». Сам слышал.)
На четвертом году царствования Аменхотепа Тэйе родила ему сына, названного по отцу, только под номером IV. Где-то около этой даты, чуть раньше или позже, родилась и Нефертити.
Детство, отрочество, юность
Об этом времени у нас очень мало фактов, поэтому иногда придется с головой окунаться в домыслы.
Неизвестно наверняка, где и когда родилась Нефертити. Родители ее тоже неизвестны. Зато у Нефертити была сестра по имени Бенре-мут и кормилица Тия — жена знатного придворного Эйе[9].
Многие полагают (и для этого есть косвенные основания), что Нефертити родилась в первое десятилетие царствования Аменхотепа III в Фивах. Происхождение ее туманно, но с трудом различимо. От первоначальной версии, будто Эхнатон пошел по стопам отца и женился на иноземной княжне ливийского или переднеазиатского происхождения[10], пришлось отказаться, едва стало известно, что воспитала Нефертити египтянка. Конечно, героиня могла быть египтянкой только наполовину (скажем, мать ее — иноземка из гарема), но у будущей царицы «всех времен и народов» была сестра. Да и само имя, на которое опирались сторонники «иноземной» версии происхождения, —
Потом подошла очередь гипотезы, по которой Нефертити приходилась сводной сестрой Эхнатону, то есть в отцы ей «выбрали» Аменхотепа III, а в матери — побочную жену из гарема. Из-за укоренившегося среди египтологов мнения, что фараоны женились (главным браком) исключительно на сестрах, эта гипотеза держалась долго, хотя не имела под собой никаких оснований, исключая умозрительных. Ни в одной надписи, ни в одном документе Нефертити не величают «дочерью царевой», равно как и ее сестру. Титул Бенре-мут в надписях — «сестра жены царевой великой Нефер-нефре-йот Нефр-эт[11] — жива она вечно вековечно!» Следовательно, своим появлением на свет сестры не были обязаны Аменхотепу III. Тем не менее внешнее сходство Эхнатона и Нефертити поразительно, хотя один, по нашим меркам, урод, а другая красавица. Зачастую их изображения даже путали, до сих пор иногда путают. Скорее всего, супруги и были родственниками, так как предположение, что Нефертити была без роду без племени или из бедной семьи, лучше сразу отмести как несостоятельное: никто не стал бы возиться с ней при дворе, да еще назначать высокопоставленную особу в няньки. Кивок в сторону Моисея, брошенного в корзинке на волю Нила и подобранного принцессой, тут не работает: во-первых, это из области легенд; во-вторых, Нефертити пришлось бросать бы вместе с сестрой; в- третьих, Моисей стал жертвой национализма. Собственных детей египтяне очень любили, тем более в благодатной стране они ничего не стоили родителям. Существовал неписаный закон выкормить и вырастить всех детей. Любой бедняк мог позволить себе ораву ребятишек: голодный десятый сын просто шел к берегу Нила и ел вдоволь тростника и лотоса. Что уж тут заикаться о фараонах и прочих обеспеченных средствами вельможах, они плодились как кролики.
Остается предположить, что Нефертити и Бенре-мут были дочерьми брата или сводной сестры Аменхотепа III и приходились внучками Тутмосу IV, ибо каждый фараон оставлял по себе потомство, исчислявшееся десятками[12]. У самого Аменхотепа III было несколько сыновей и шестнадцать дочерей, но Нефертити среди них не отмечена.
Впрочем, нельзя отрицать и такого варианта: Нефертити была дочерью некоего высокопоставленного царедворца или жреца. Например, того же Эйе, только не от Тии, а от другой жены, недаром же он впоследствии, когда Нефертити была обожествлена, получил титул «отец бога», который характеризовал его как тестя фараона. А если учесть, что впоследствии Эйе все-таки стал фараоном (следовательно, имел на трон хоть какие-то основания), то последнее предположение кажется наиболее приемлемым. Разрешить этот вопрос без новых археологических данных нельзя, хотя может статься, что обе версии совпадут: на ответственные посты фараоны, как и сейчас, ставили близких родственников.
Вполне вероятно, что при рождении Нефертити звали совсем по-другому, а Прекрасной пришла она стала только на троне.
Побочным доказательством в пользу нецарского происхождения Нефертити является тот факт, что сразу после женитьбы Эхнатона Аменхотеп III сделал сына соправителем, то
