Едва она приготовилась писать, как заметила, что за ней наблюдают. На нее глазели три молодых парня, толкая друг друга локтями. Кто из них осмелится заговорить с ней? Никто. Слишком зелены. Она не чувствовала себя увядающей, вовсе нет. Ольга закрыла тетрадь и положила в сумочку «Шанель». Все аксессуары у нее были от «Шанель». А вот тетрадь — «Клэрфонтэн», красивое название! Она хотела написать любовный роман, но не знала, с чего начать. И вообще, что она знала о любви?
Виталий
— Хорошо, Александр, будь осторожен, братишка… Я на тебя рассчитываю… Привет маршалу…
Виталий положил трубку и склонился над сводками NYSE, чтобы удостовериться в том, что ценность компании, которую он только что вывел на биржу, стабильна. Это рефлекс. Финансовые директора его бы сразу предупредили, если бы был повод для беспокойствa. Он любил смотреть, как на мониторе компьютера появлялись названия его предприятий. Это давало ощущение, что он руководит чем-то очень важным. Его не интересовал меркантильный подсчет собственного богатства, которое быстро и неуклонно росло. Виталию нравился сам процесс роста империи, которую он создал своей работоспособностью и силой воли. Может быть, гениальностью тоже, но судить об этом он предоставлял другим. Ему удалось воспользоваться возможностями, которые рыночная экономика открыла перед молодыми предпринимателями, выходцами из лучших учебных заведений бывшего Советского Союза. Это правда, что Сибиряк облегчил ему работу, но надо было еще и соответствовать требованиям и величию этого человека. Он смог защитить наследие своего деда с помощью любимого брата Александра, с которым только что говорил по телефону.
Виталий резко захлопнул компьютер. Нужно подумать о речи, которую он произнесет в свой день рождения. 33 года — возраст Христа. Пусть, в отличие от Него, Виталий не ходит по воде, но его инженеры уже работают над изобретением, позволяющим это делать. 33 года… Что ж, нужно поблагодарить по порядку: мать, Анну Романову, деда Николая, свекра Анны по прозвищу Сибиряк, отца-основателя их ново- царской династии Романовых, красавицу-сестру Ольгу и брата, конечно.
Нужно будет также ответить на е-мейлы близких сотрудников. Всегда важно поддерживать сердечные отношения с подчиненными. Строгие, но сердечные. Что же касается некоторых избранных гостей праздника, которым необходимо индивидуально оказать честь, то секретарша предложила ему перечень комплиментов на пять страниц, и ему осталось лишь выбрать. «Всегда пестуй свою паству», — учил его Сибиряк.
Виталий подумал об отце. За что он мог бы его поблагодарить? Он знал, что отца не будет на празднике, тот слишком занят в своем научном центре Байконура. Отец от него отрекся: «Знание не используют на службе собственной власти, а используют свою власть на службе знанию». Пустая, устаревшая, горькая формулa алкоголика.
Никого не забыл?.. Ах да, Луи! Францию и ее лучшего представителя Луи, своего давнего друга. Чуть было не забыл…Того, кто так старался сделать сюрприз, хлопотал, высунув язык, как преданная собака. Собака, которой щедро платят.
Виталию приятно было делать вид, будто он единственный, кто не в курсе того, что его день рождения станет самым впечатляющим празднованием начала века. Для чего вся его команда работала в строжайшей тайне. Около двухсот влиятельных и состоятельнейших гостей со всех концов планеты слетятся на праздник в Saint-Jean-cap-Ferrat. Каждый его день рождения был все более и более оригинальным, но этот побьет все рекорды.
Но Виталий Романов и представить себе не мог, что ожидает его на самом деле.
Его черный «Майбах» застрял в пробкe в центре города. Скрытый за тонированными стеклами, он наблюдал за туристами, разгуливавшими по тротуарам. Толпа. Люди. Все эти дети, носившиеся в разные стороны, тогда как их родители переваривали свои обеды, стоя в довольных позах перед сувенирными лавками, вызывали у него тошноту. Он ненавидел посредственность, серость и заурядность. Поистине, он не создан для такой жизни. Когда смотрел на обнимавшуюся пару, одетую в бермуды и гавайские рубашки дешевого покроя или а-ля голливудская звезда из Урюпинскa, олигарх всегда замечал в их взглядах эту влажную взаимность, которую называют любовью. Виталий остерегался этого чувства, как мафии, и не хотел оказаться в ее власти. Наверное, поэтому ни одной женщине не удалось завоевать его сердце. Никогда он не встречал своей «туфельки по размеру», как говорят французы.
С треском грязный скутер обогнал справа его лимузин «Майбах». Виталий не успел рассмотреть лицо типа, сидящего сзади. Его бритый череп украшал красно-желтый ирокез — цветов футбольного клуба, который Виталий хотел купить, A.S Roma.
Неожиданный удар сзади был таким сильным, что он чуть не откусил себе язык.
Елена
В Beаulieu-sur-mer привыкли к красивым машинам. Это местечко расположено совсем рядом с Saint- Jean-cap-Ferrat, и через него многочисленные знаменитости въезжают на полуостров. Некоторые зеваки часами простаивали под солнцем, восхищаясь беспрерывным дефиле самых дорогих автомобилей мира. К несчастью, тонированные стекла мешали им рассмотреть лица пассажиров. Зато им прекрасно было видно роскошную блондинку за рулем кабриолета «Бентли», который врезался сзади в «Майбах» Виталия. Его водитель, похожий на агента ФБР, буквально катапультировался из своего сиденья. Девушка беспрерывно вопила. Она утверждала, что ее только что обокрал вор на скутере, которого надо догнать! У нее вытащили сумочку, оставленную на заднем сиденье кабриолета. Водитель, не говорящий ни слова по-французски, мигом оценил повреждения на бампере. Он хотел успокоить красивую француженку жестом, но та резко отшатнулась и ударила его туда, куда не рекомендуется вообще направлять ничего, тем более колено. Собравшаяся толпа долго смеялась. Заднее стекло черного лимузина опустилось и можно было наконец увидеть его пассажира. Правда, им оказался не какая-нибудь знаменитость, а обычный миллиардер. Слишком молодой, чтобы обладать такой огромной машиной. Девушка накинулась на него с оскорблениями.
Ольга, приблизившись, наблюдала за братом, сцепившимся с фурией из «Бентли». Девушка была очень красивая, ослепительная блондинка с внешностью топ-модели и изумрудными глазами, и ругающаяся, как извозчик. Не говоря уже о фирменном ударе коленом, выведшем из строя водителя Толю. Виталий не привык оказываться лицом к лицу с агрессивно настроенным человеком. Обычно этим занимались телохранители, избавлявшие его от контакта с любого вида опасностью. Четыре полицейских уже пробрались к ним сквозь толпу и автомобили. На них тоже посыпался град ругательств. Воистину, эта девушка начала забавлять Ольгу, и она решила не вмешиваться.
Брат был так ошеломлен что нисколько не сопротивлялся жандармам, попросившим его следовать за ними в «Renault Laguna» для стандартной процедуры проверки личности. Вот тут-то Виталий и узнал, что прекрасное создание было прямым потомком рода Оболенских, что она унаследовала от них титул княжны, что местные власти ее прекрасно знают и, кажется, побаиваются ее взрывного характера, что живет она во дворце на берегу моря, а зовут ее Елена. Красивое имя.
Луи
— Да… княжна Оболенская … Да… Она появляется очень редко, но когда появляется, не остается незамеченной. Она прекрасна, не так ли? — Луи добавил: Она тебе так сильно понравилась? — Ответ Виталия его позабавил, а перед тем как повесить трубку, сказал: — Ты прав, она классная… Тогда удачи тебе…
Так значит, княжна поразила его. Луи этому нисколько не удивился. Oни выбрали ее, потому что она
