Жрец вздохнул и уставился незрячим взглядом в потолок.
– Хотар, змей не принял жертвы! Свами сел в своей неналёженной пуховине, почесал грудь, потом вытер подсохшую прослезь в глазах и уже ясными глазами посмотрел на юношу:
– Что?!
– Данав не принял жертвы. Я нашёл её, она жива и невредима!
Свами снова уставился в потолок.
– Хотар, она невредима!
– Я уже это слышал, – спокойно сказал Свами.
– Так давай вернём её матери.
– Глупец!
У юноши перехватило дыхание.
– Где же ты её нашёл?
– На отмели, если идти вниз по течению.
– Значит, на отмели. Подай-ка мне одежду. А кто ещё видел её там?
– Не знаю, – замялся юноша, – люди не подойдут к реке, пока ты не объявишь об открытии вод.
Свами облачался в широкополую распотайку, сшитую из беловорсой меховины.
– И какой ты её нашёл? – спросил он торопливо.
– Она сидела на берегу, поджав под себя ноги, обхватив их руками, дрожала и тихо говорила: «Он уплыл». Сама себе.
– Что говорила?
– «Он уплыл», – повторил юноша.
– Должно быть, змей, – пояснил хотар.
– Я тоже так подумал.
Жрец резко взглянул на молодого брахмана, поджал губы, снова спросил. Теперь уже чужим, мятежным голосом:
– Ты ещё кому-нибудь сегодня говорил о ней?
– Нет, хотар, нет. Только тебе.
– Хорошо.
Свами оборачивал бока верёвкой, плетёной из листьев мандрагоры. Этот костюм соответствовал ему по сословию.
– Хорошо, – повторил Свами. Он вдруг подумал, что в поспешности сборов забыл об омовении молоком. Обязательном ритуале для посвящённых. Хотар ещё раз посмотрел на юношу и, предупреждая его недоумение, заговорил:
– Знаешь ли ты, что означает отказ от жертвы? Что он означает для брахмана? Если даже данав не берёт его жертву?
Свами перевёл взгляд на самшитовую миску с густым молостоем, опустил ладони в её топкое наливо и перенёс пригоршни молока себе на волосы.
– Даже данав, – продолжил жрец, приглаживая смоченные пряди, – что уж говорить о богах.
– Но ведь Антака теперь будет нападать на коров!
– Не произноси его имя вслух! – взвизгнул Свами. – Что ты!
Чуть успокоился и добавил:
– Будет или не будет, кому это известно? А если и будет, пусть с ним тягаются боги. Нам ли он под силу?
Молодой брахман не стал перечить. Взгляд его потускнел, а слова потерялись где-то сами собой.
Свами отбросил миску и жестом позвал юношу в путь. Они шли по немятой траве, обступавшей со всех сторон хижину жреца. Траву валило на бок. Под тяжестью поднятых соков. Она парила утренний воздух своим зелёным духовалом. Горьковато-кислым, с сырыми продушинами болотного водостоя. Солнце ещё не пропекло эти травяные зарасти, и потому дышалось легко.
Хижина хотара стояла на холме, выше леса и дороги, что вела к самому большому поселению в этих местах – к Амаравати. Каждый из здешних родов имел своего хотара, и только великие праздники собирали их вместе.
– Ты когда-нибудь видел его? – вдруг спросил Свами молодого брахмана.
– Кого? – не понял юноша.
– Змея.
– Нет. Но думаю, что он очень страшный.
Юноша вздохнул и посмотрел на Свами:
