Недонесение же определенно подпадало под нарушение присяги.
Была у него мыслишка записать крысиные угрозы-оскорбления на кристалл и тем самым обеспечить себя компроматом, но увы. Писк к делу не пришьешь. Да и связываться…
Единственный толк от Зои был при допросах. От ее визга подследственные терялись и не могли хитрить. Но какой с этого прок, если сам дознаватель был не в силах сосредоточиться?
Глава 75
Возвращение
Издалека эту тройку можно было принять за тени. Или вообще не заметить. Только шуршание шагов порой выдавало их и шорох осыпающегося снега. Хруст льдинок. Иногда – тихий, почти неслышный шепот:
– Леш, мне это не нравится. Совсем никого…
– И мне. – Лицо его спутника застыло в напряжении, а темные глаза были полуприкрыты, словно он смотрел не глазами. – Погоди.
– Ты решил…
– Тише.
Несколько секунд тени вслушивались в невнятные звуки ночи. Но по-прежнему самым слышным звуком оставался шорох снежинок о капюшоны.
– Даже на посту никого.
– Неужели мы опоздали?
– На посту как раз кое-кто есть. – Казалось, за последние полминуты Леш внезапно прожил несколько лет – так разом посуровело его лицо. – Но если наши друзья не превратились в вампиров за эти четыре месяца, то это не они.
Наверное, она будет вспоминать об этом до конца жизни, сколько б ее ни осталось – жизни. О предвкушающем огоньке, замерцавшем в темных зрачках Вадима. О собственном страхе, захлестнувшем душной волной. И о том, как соскользнула на колени – под тысячами глаз.
– Милорд! Вы добились, чего хотели. Я не могу вам лгать. Я боюсь вас до ужаса… – выдохнула она подрагивающим голосом. «Спокойно, Лина. Возьми себя в руки. Насколько можешь. Вот так. И опусти, черт возьми, эти руки запястьями вниз». – И я не буду врать. Лучше я сама его убью, чем приведу сюда – к вам.
За спиной кто-то тихо выдохнул: «Сумасшедшая». Кто-то тихо поторопился убраться с «линии огня», шум зала начал затихать, и постепенно самыми громкими звуками стали взмахи белых крыльев рукотворных птиц.
А Он все смотрел ей в глаза.
– Повтори.
«Что вам повторить, милорд? Что я больше не могу вам врать? Что меня трясет, когда я пытаюсь что-то скрыть от вас? Или повторить, что вы добились своего и сломали меня, будьте вы прокляты? Что я готова убить Алекса, лишь бы вы не добрались до него? Вы убивали когда-нибудь того, кого любите, милорд? Что вам повторить? Что??
– Я боюсь вас… – безотчетно проговорила девушка как в бреду. «Надеюсь, ты не услышишь, мама, как твоя дочь признается в таком. Надеюсь, Марк не увидит меня на коленях. Хотя теперь уже все равно…» – Милорд.
Этот ответ показался подсознанию самым правильным. И по губам Вадима поползла злая улыбка.
– Повтори.
«Я вас ненавижу. Вы меня сломали, но я все равно вас ненавижу…»
Коленям было холодно от сока раздавленных цветов на полу, камеры-передатчики смотрели ледяными глазами. Люди-птицы в снежно-белых перьях одна за другой (или один за другим?) затихали на витых балконах, и Зло во властном взгляде Правителя нестерпимо давило на плечи, пригибая к земле.
Как холодно…
– Повтори!
– Что, милорд?
– Вот это, что убьешь, – по-тигриному мягко проговорил Властелин. – Ты правда убьешь его, Лина?
– Здесь нечего искать. – Голос Алекса звучал тихо и напряженно, как-то надтреснуто. – Уходим.
– Куда? – потребовал ответа второй облачный странник.
Алекс на секунду прикрыл глаза. По лицу прошла тень, словно он собирался что-то сказать и передумал.
– По запасным точкам. Не могли же все погибнуть. Кто-то должен был успеть уйти.
– Да понял я. Куда точно? «Север»? «Свитанок»? «Аванте»? Куда?
– Леш, а твоя феникс? – тихо проговорил третий. – Может, проще ее найти?
Пауза. Сжатые губы. И глуховатый ответ:
– Нет. Не проще…
Беззвучно расступается воздух… и возникшая у холма троица медленно размыкает руки и замирает на месте, рассматривая то, что осталось от базы «Ключи». Вздыбленная, обугленная земля в осыпи камней. Редкие дымы над спекшимся песком… Багровые отсветы – точно от вулкана.
Базы больше не было.
– Это уже вторая. Леш, мы будем так мотаться, пока не нарвемся? – Воздух тут был горьким и жарким, в горле словно пересохло. Но пить не стал. Не до того.
– Что ты предлагаешь? – Лешка смотрел на жуткую мешанину земли и оплавленного камня так, что у Богуслава руки зачесались его тряхнуть.
– Может, правда поищешь свою девушку? Ты ж вроде дома должен ее чувствовать…
В следующую секунду Алекс посмотрел на него, и Богуслав поспешно замолчал.
– Кто сказал, что я не чувствую? – Багровые блики плясали на его лице, и выражения было не разобрать, но хотелось отвести глаза и не смотреть. Ну да, ему, Богуславу, тяжело смотреть сейчас на своего командира. Смейтесь, кому смешно. Было что-то такое жуткое в том, как командир заставляет себя быть спокойным. И у него даже получалось, только все равно смотреть не хотелось. – Чувствовал… Та девушка, ан-нитка, говорила, что связь постепенно крепнет и после возвращения мы сможем друг друга слышать, если захотим.
– И? Она же…
– Она не ответила. – Леш говорил коротко, точно боялся сорваться. – Закрылась сразу.
– Закрылась? Леш, может, она в засаде или… ну не вовремя мы просто? – Макс, добрая душа, как всегда, старался найти варианты посветлее.
– Может быть. – Леш точно подслушал тайное желание Богуслава и отвернулся. Только лучше почему- то не стало. – И от нее прошел импульс такой… трудно передать. Страх, почти паника, тревога.
– Ты правда убьешь его, Лина? – Голос Повелителя медленный и обманчиво ленивый.
Нельзя отвечать «да». Слово, данное при всех, придется исполнить, даже если принуждения не будет. Нельзя ответить «да», нельзя сказать «нет»… И нельзя молчать.
И она закрывает глаза на миг перед тем, что скажет.
– Вы говорили, что примете его любым, милорд… – Ее голос почти шепот. – А теперь? Теперь он нужен только мертвым?
В ладони Вадима хрустнул и смялся серебряный высокий бокал со вставками из голубого стекла. Алые капли вина холодными брызгами осыпали ее белое платье. А потом резкий взмах руки, от которого темнеет в глазах… И она падает, задыхается в стиснувшей ее хватке…
И оказывается в знакомой белой комнате.
Снежная шуба на холмах и кружево инея на деревьях. Громадная ель, вся точно закутанная в белую
